Смерть Кати оказалась неожиданной и нелепой.
Она лежала с выпученными глазами в своей новой большой квартире, на кухне, раскинув в стороны руки и ноги, одетая в застиранную любимую пижамку розового цвета с желтыми слониками. Растоптанные тапки с помпонами разлетелись по углам. Изо рта, красуясь смачной вишенкой на торте абсурда, торчала лампочка.
Сегодня Кате надоело ждать, пока муж сменит перегоревшие лампы в подвесном потолке, и она решила проявить самостоятельность. Влезла на табурет, стала вытаскивать старую лампочку, та не выкручивалась. Она сунула новую лампу цоколем в зубы, стала вертеть двумя руками. Увлеклась, встала на край табуретки. Та перевернулась. Дальше – падение, удар затылком о край раковины, смерть.
Последняя мысль Кати, когда сознание покидало ее парализованное тело, была о муже. «Ленивый рукожоп!» – подумала она о нем.
* * *
Глаза Катя открыла в освещенном пятне посреди мрака. Она – всё в той же смешной пижаме. Всё с той же лампочкой. Босая. Под ногами – пушистый толстый ковер ручной работы. Перед ней – массивный письменный стол.
За столом – мужчина.
Его кожа оказалась чуть смуглой, голова – гладко выбрита, на подбородке – короткая черная щетина. Лицо – с крючковатым носом, высокомерное, с пристальным взглядом. Бритая голова стильно диссонировала с костюмом, сшитым хорошим портным. Под костюмом – дорогая белая рубашка. На манжетах – золотые запонки с камушками. Тыльные стороны ладоней поросли короткими черными волосами. Образ завершал массивный перстень, золото с крупным изумрудом, отшлифованным овальным кабошоном. Этот кабошон просто кричал о «старых деньгах», о богатстве и власти, которые пришли из тех времен, когда люди еще не умели гранить драгоценные камни.
Катя бескорыстно любила сильных мужчин. Мужчины это чувствовали и любили ее.
От хозяина кабинета у нее даже низ живота потянуло, такой он оказался матерый. Его широкие плечи естественно смотрелись бы и под горностаевой мантией, и под кольчугой, и под пурпурной тогой. Хотя правильнее всего он выглядел бы в черном тюрбане и синем бурнусе туарега.
Мужчина от вида посетительницы приподнял брови.
Перед таким роскошным самцом она стоит в пижаме и… Катя вытащили лампочку изо рта, посмотрела, куда бы ее деть, пристроила на край стола, рядом с грубо вычеканенной золотой маской и непонятной палкой с массивной золотой шестеренкой, насаженной на конец.
– Можешь звать меня Хароном. Я решаю, куда отправлять души умерших с Земли, – скучающим тоном заговорил мужчина.
