Был вечер. Была река, широкая и холодная. И был корабль на реке, старая почерневшая посудина с двумя мачтами и кормовой надстройкой.
По берегам тянулись заросли низких, корявых деревьев, и казалось, что какая-то неведомая сила скрючила их, заставила страдать, так что напоминали они теперь скелеты замученных давным-давно людей.
– Что ты знаешь об этих местах, дьяк? – внезапно, после долгого молчания спросил зверолов. – Читал ли чего, купцов ли расспрашивал, прежде чем отправиться сюда? Или так просто, собрался в путь-дорогу, а там лихая сама вывезет?
– Холодно здесь, говорили, – ответил Макарин, подождав немного. – Зимой люди замерзают так, что кровь льдом становится. Правда это?
Зверолов хмыкнул, ерзая на своих тюках с товаром.
– Льдом или не льдом, но дух вышибает, да.
Они сидели впереди, у носовой корги, рядом с древним облезлым якорем. Над их головами хлопал грязный парус. Ветра почти не было, и коч медленно полз вдоль низкого берега, старательно огибая то и дело попадающиеся песчаные языки. Солнце уже садилось, окуная в темноту и без того мрачный лес на противоположной стороне.
– А еще рассказывали, что здесь на сотни верст сплошная пустошь, которую поморцы называют тундрой, и где нет ничего кроме мхов с болотами. А теперь смотрю – лес. Стало быть, врали?
– Это дальше, – зверолов махнул неопределенно. – За лесом. Там тебе и мхи, и болота. Но туда лучше не соваться.
– Почему? Дикий народ гуляет?
– И дикий тоже, – уклончиво ответил зверолов. – Времена сейчас тяжелые.
Он достал из мешка толстую сермягу, накинул на плечи. Холодало. Немногочисленные гости, что сидели весь день вдоль бортов, подтягивались теперь к середине, где двое из команды раздували печку, покрытую дырчатым чугунным колпаком. Кутались в кафтаны, тянули руки к разгорающемуся красному зареву. Макарин задумчиво разглядывал их, как делал это на протяжении всех последних дней. Дородный купчина из Тобольска с грузом зерна. Несколько приказчиков из центральных уездов с тюками различного товара. Парочка пугливых оборванцев, невесть что забывших на торговом судне.
– Скоро прибудем, – сказал зверолов. Он жевал кусок вяленого мяса, задумчиво разглядывая темные берега. – Вон у того камня повернем и, считай, почти на месте.
Макарин посмотрел на чернеющий впереди утес, за которым река делала резкий поворот. Лес взбирался на утес корявыми приземистыми сучьями, а на самой вершине торчала голая, будто обожжённая пожаром сосна.
