1. Глава первая. День Святого Валентина
– Вертинская, ты на месте? Терещенко больничный взяла, а у нас госзаказ горит.
Именно с этих слов и началась моя история. Правда, тогда я ещё не знала ни о самой истории, ни о её начале. И не подозревала даже. Тогда я лишь вздрогнула и лёгким движением руки свернула окно с «Волшебной фермой», а затем посмотрела на Станислава Аркадиевича, нашего главреда.
Он был чудовищно красив. Я бы сказала, до дрожи в коленках, но большая половина нашего преимущественно женского коллектива предпочитала использовать оборот «до мокрых трусов». Пошленько, но, в целом, довольно достоверно обрисовывало ситуацию.
Станислав Аркадиевич Горбунков (он, кстати, просто млел, когда его называли Стасиком) был росту высокого, под два метра, в плечах широк, велеречив, густоволос и, зараза, всегда немножечко небрит. Причём небрит так элегантно, что ни у кого не возникало ни единого сомнения: на эту свою небритость главред ежедневно не менее полусотни баксов тратит. А некоторые его сотрудники, между тем, второй день одной гречкой питаются, потому что деньги в копилку уже отложены, и достать их оттуда можно только при помощи молотка. И за какие шиши тогда, спрашивается, я буду покупать новую?
– Проблемы? – спросил главред и красиво изогнул смоляную бровь над золотой оправой своих чудовищно стильных и безумно дорогих очков. На деньги от продажи этого окулистского шедевра можно было себе гречки на месяц вперёд купить...
Я закусила губу. Соблазн рассказать Стасику о моих проблемах был велик, однако я сдержалась, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт, и вяло кивнула в сторону четырёх ящиков макулатуры, занимавших весь угол моего, скажем так, кабинета. Назвать с чистой совестью тот шкаф, в котором меня разместили после торжественного повышения, кабинетом можно было только с очень большой натяжкой, но зато это был мой собственный, персональный шкаф. И потом, я всё-таки теперь занимала начальственную должность. Глава целого тематически-календарного отдела. Правда, в подначальных у меня пока была одна лишь Галка Терещенко, но факт оставался фактом.
– Я ещё со своей полутонной кроссвордов не разобралась. – Я скорчила самую жалобную, на какую только была способна, мину, но Стасик лишь дёрнул упакованным в твидовый пиджак плечом и безразлично брякнул:
– Ну, и чёрт с ними! Кроссворды не горят. – Подошёл к узкому окошку, которое я мысленно называла бойницей, и зачем-то попытался его открыть. Ну-ну. Флаг ему, как говорится, в руки. Я злорадно – мысленно! – захохотала. То, что эта архитектурная деталь нашего здания была вмонтирована в стену намертво, я выяснила ещё по осени.
