-«Ух, ну и мороз. Рук своих не чувствую»,– произнёс худощавый, в заледеневших очках студент. Он пытался усесться в повозку,неуклюже подтягиваясь на подножке. Конечности окоченели и это мешало двигаться. Глаза ничего не видели, только замёрзшие линзы очков. Погнутая оправа прилипла к длинному, чуть крючковатому носу. Пар шёл изо рта клубами, губы уже практически не шевелились, их свела лёгкая судорога. Пальцы ног не ощущались.
«Кхе-кхе. Да, зима нынче буйная. Ну, что вы там так долго? Лошадь сейчас окоченеет», – раздался раздраженный и сиплый голос извозчика. Тучный бородатый мужик, возвышался на козлах в своём длинном тулупе, он вытер намокшие от кашля усы своей огромной рукавицей, насупил лохматые брови. Лошадь тронулась. Студент ехал и думал о том, что отдаст последние деньги извозчику.
«Может мне сейчас вскочить и спрыгнуть с повозки. А там ищи меня, милый государь, как знаешь. А если я упаду, как только спрыгну? Тогда меня хлыстом отстегают, чего недоброго, а хуже будет, если ещё и схватят жандармы. Что же мне делать…»
– «Приехали!» – громогласно произнёс извозчик и протянул свою ручищу в варежке, сделанной из войлока, за своей наградой.
Студент сглотнул. Деваться некуда. Худые пальцы нырнули в карман и достали холодные монеты. Чуть дрожа, студент ссыпал две монеты извозчику, а одну сунул себе в карман сюртука так быстро, будто украл эти деньги. Также неуклюже он слез с повозки и направился к дому, где проживал уже второй месяц.
Запах сырости ударил в нос студенту, он никак не мог привыкнуть к ней. Сразу пробивало этим дурманом гирш, где ему сдавали комнату за мизерную сумму. Хозяйка комнат – Катерина, была тучной женщиной, она неряшливо одевалась, неряшливо вешала белье на сушку, неряшливо ходила – все в ней было неаккуратно. От неё слегка разило потом, хозяйственным мылом и углем.
Район, где сдавались комнаты таким же беднякам, как студент, находился на отшибе города, и вокруг стояли бани, где мылись работяги. Запах стоял сырой, землистый. На улице всегда было скользко, так как вода, которую выливали из банных ушатов, застывала прямо у порогов домов. Внутри бань всегда раздавались мужские голоса, порой не всегда трезвые, а периодически можно было услышать похабный хохот местных баб. Вещи из-за сырости не сохли, поэтому студент не стремился часто стирать своё белье, чтобы не подхватить воспаление лёгких. Да и чем изволите стирать? Даже на кусок мыла нет денег.
– «Э, малец, ты помнишь, что через неделю плата за комнату?» – поинтересовалась Катерина своим надтреснутым голосом, как у старого пианино.
