Шуршание. Вот что Андрей слышал чаще всего в последние месяцы. Не шелест листьев, не шум дождя, а мелкое, нервное шуршание – пакетов, оберток, бесконечных уведомлений с чужих телефонов. И самое главное – шуршание голосов. Молодых, звонких, уверенных в своей правоте до тошноты. Они были везде. В телевизоре, на рекламных щитах, где их лица светились глупой, самодовольной радостью, и даже в лифте, где он постоянно натыкался на граффити, изображающие уродливых стариков с перечеркнутыми глазами.
Сегодняшнее утро не стало исключением. Над городом висело едкое марево, не то смог, не то предчувствие. Солнце пыталось пробиться сквозь грязное одеяло облаков, но получалось у него так себе, робко, будто и само оно было не уверено, стоит ли освещать этот фарс. Сквозь форточку Андрея, в его крохотную кухню, проникал характерный запах города – смесь бензина, прелых листьев и чего-то еще, приторно-сладкого, как несбывшаяся мечта.
Андрей, сорокапятилетний инженер по водоснабжению, не понимал, как это произошло. Вчерашний мир, со всеми его проблемами, хотя бы подчинялся какой-то логике. Можно было просчитать риски, составить план, даже смириться с неизбежным. Сегодня же он проснулся в чужой реальности. Город, где он родился и вырос, превратился в какой-то нелепый балаган, управляемый подростками в костюмах. Они называли себя «Новой Эрой», а Андрею они виделись как очередная стая воробьев, захвативших гнездо орла и не знающих, что с ним делать.
Кофе, сваренный в старой, видавшей виды турке, отдавал горечью – не только от зерен. Горьким было все. Новости из «Эхо-сетей» – нового, всемогущего аналога всех соцсетей, вместе взятых – кричали о последних «реформах». Очередной «Эхо-закон» предписывал всем государственным служащим еженедельно проходить «тест на цифровую эффективность», результаты которого тут же публиковались. Андрей знал, что провалит его. Он с трудом разбирался в новом интерфейсе, который менялся каждую неделю.
Он допил кофе, обжигая язык. На экране смартфона, который он держал как горячую картофелину, мелькали заголовки: «Молодежь выбирает будущее: Проект 'Эко-реинкарнация водопровода' одобрен 98% голосов!». Андрей почувствовал, как к горлу подкатывает желчь. «Эко-реинкарнация водопровода» – это была их последняя, самая идиотская идея. Отказ от старых, «неэкологичных» металлических труб в пользу «органических» биополимеров, которые, по словам Андрея, развалились бы через полгода, если не раньше. Он пытался доказать, объяснить, даже умолял. Его назвали ретроградом, «стариком, цепляющимся за прошлое», и выставили из кабинета, где теперь сидела вчерашняя студентка с пирсингом в носу и голограммой «Оракула» на своем столе.
