ПРОЛОГ: Пробой
Дым застилал мастерскую, пахло жжёной полынью, медью и болью. Не той простой, физической болью от иглы – эта боль была глубже. Она висела в воздухе, как статическое напряжение перед грозой.
«Дыши, Кай. Не бойся. Страх – это чернила для неудачников».
Голос Учителя, Элиана, был спокоен, как поверхность лесного озера в безветрие. Но Кай, прижатый к кожаной кушетке, чувствовал дрожь в пальцах, сжимавших его плечо. Не от усталости. От восторга.
На груди юноши, под самым сердцем, расцветал узор, которого мир ещё не видел. Не просто руна силы или защиты. Это была схема. Воронка. Идея, родившаяся в бессонные ночи: татуировка, которая не просто проводит магию, а копит её. Капля за каплей, день за днём, превращая носителя в живой резервуар силы.
Игла жужжала, похожая на свирепого металлического шмеля. С каждым проколом Кай чувствовал, как в него вливается не только пигмент – смесь толчёного обсидиана и пыли павших звёзд, – но и холодная, бездушная мощь самого Эфира. Учитель не просто наносил рисунок. Он встраивал в плоть ученика новый закон мироздания.
«Ты чувствуешь? – прошептал Элиан, и в его голосе впервые прозвучала трещина. Голод. – Ты чувствуешь пустоту? Ту самую, что лежит между мирами? Мы не просто заполняем её… мы делаем её частью себя».
Кай попытался кивнуть, но тело не слушалось. В его жилах бежал ледяной огонь. Перед глазами плясали тени будущего: он видел города, парящие на вечной энергии, виде́л болезни, побеждённые одним прикосновением. Он виде́л себя и Учителя, творящих новый мир, где магия служит всем, а не избранным.
Это была красивая ложь. Самая опасная из всех.
Последняя линия сошлась, замкнув контур. В мастерской воцарилась тишина, настолько полная, что слышался звон в ушах. А потом Вязь вздохнула.
От узора ударило слепящее сияние. Воздух затрещал, будто ломался хрусталь. Кай закричал – беззвучно, потому что воздух вырвало из его лёгких. Он не видел, как по стенам поползли паутины трещин, как бутылки с компонентами лопались одна за другой. Он видел только лицо Элиана.
Учитель смотрел не на него. Он смотрел сквозь него. Его глаза, всегда такие пронзительно-умные, были устремлены в некую бесконечную даль, и в них горел тот самый холодный огонь, что теперь жил в груди Кая. В них не было больше ни гордости, ни страха. Было познание. И жажда.
«Да… – прошептал Элиан, и его губы растянулись в улыбке, лишённой всякой человечности. – Вот она… Истинная пустота. И её можно… наполнить».
В тот миг Кай понял страшную вещь. Они не создали резервуар. Они создали пробоину. Дверь. И что-то с той стороны теперь смотрело на них. А Учителю это нравилось.
