В детстве я разговаривал с дождём, ветром и даже со снегом. А теперь всё больше молчу. Молчу я, молчат и они. Потому что теперь, в общем-то, и нечего сказать.
Я перестал удивляться. Мне уже не кажется всё таким огромным и удивительным.
Времена меняются. И времена, и время идут по кругу. Зима, весна, лето, осень, зима.
Стрелки на часах вроде бы тоже бегут. Час, два, три.
Хлоп, уже и вечер.
Привычка не заострять внимание и обходить острые углы сделала своё дело.
Вот кухня в старой квартире в старом-престаром доме. В центре единственного города на земле.
Живу постоянно в нём. Лишь иногда только, выезжая куда-то по делу или просто так, воочию убеждаюсь, что да. Да, на земле есть ещё и другие населённые пункты.
Поставлю чайник на плиту.
Синего цвета газовый огонь произведёт уютное шипение, и чайник заворчит.
Все текущие необходимые дела выполнены, и есть время посидеть за чашкой чая. Какое счастье, что на белом свете есть жёлтый сыр! И у меня на чёрном хлебе тоже есть.
Главное не лезть в прошлое не вспоминать всё то, что мозг старательно отложил и спрятал подальше.
Неудобно, когда тело уже не успевает за бодрой зрелостью мысли.
Чувствую ли я себя несчастным неудачником с сомнительным прошлым? Всё было как было. Возвращаться и поправлять не вижу смысла.
Где-то повезло, где-то заработалось, где-то просто случилось.
Закипел чайник. У него, как и у всех чайников, дурной характер. Совершенно нетерпеливый и даже вредный. Ну ладно. Нужен ещё сахар, и чай готов.
А за окном уже привычно медленный и плавный дождь.
Вспоминаю, как же всё это было.
Я сижу на крыльце дачного домика. Вокруг него мирный сосновый лес. Красив и гармоничен до безумия, шумит и качается, усыпляет, убаюкивает, и даже как будто слышится сказка без начала и без конца. И начинает происходить на самом деле.
Незаметно подкрался дождь. Ходит влево и вправо по крыше, по деревьям, по дорожкам в саду… Тёплый летний дождь прекрасен. Я, конечно, не удержался и тихо поздоровался.
Дождь в ответ простучал по крыше короткий текст о том, что он дождь.
И что так зовут его люди, а сам он никак себя не называет. Ещё подумал и добавил, что он явление, что он часть большого, огромного целого. Потом побежал за кошкой, загнал её в открытый сарай и стал успокаиваться. Вроде бы даже стал терять силы, наигранно падая в обморок.
«Вот и познакомились», – подумал я и даже чуть-чуть обиделся. Дождь сразу это заметил и кинулся меня веселить. Вскочил на крышу, распустил струи, вырос, занял весь воздух, вдохнул и выдал серию триолей по водостоку. Он знал, что я люблю музыку. А к барабанам питаю особенную симпатию. Дождь так разошелся, что с крыши посыпался мелкий мусор и старые шишки.
