Магический мир, 1667 год с разделения мира, июнь 2005 года по нашему летоисчислению
Арвид Глендарс
Лиловые паруса «Песни Феникса» развевались на фоне южных морей. В фиолетовой, словно расшитой бархатом глади неба вырисовывались узоры звезд, напевающие хрустальные песни морю. Ночные птицы вторили этой мелодии, прорезая вечернюю дымку крыльями. Они летели к далеким островам, казавшимся черными пятнами в наступающей мгле. А непокорные волны, увенчанные мягкой пеной, с легким плеском касались бортов корабля.
Горьковато-сладкий привкус соли и воспоминаний ощущался даже на губах. Море будто наполнило каждую клеточку тела мелодичным плеском, а непознанные глубины зазывали Арвида, чтобы он раскрыл все тайны.
Но загадки моря ему были не нужны. Да и о волнах он мечтал о других. Мягкие, шелковистые светлые кудри восемнадцатилетней Мередит, осторожно касающиеся его лица, заставляли сердце трепетать. Ее теплая ладонь ласково сжимала его руку, и ему казалось, что в этом молчании сплетаются в одном танце их души.
– Арвид… – она произнесла его имя своим негромким, мелодичным голосом, звучащим, словно песня самого моря, ударяющегося о берег. Но одно слово будто разбило всю безмятежность момента, наполнив его тихой, едва осязаемой тревогой. Беспокойство сразу же ощутилось покалыванием на коже.
– Что тревожит тебя, милая? – Он мягко убрал несколько прядей, упавших ей на лицо, и увидел прямо перед собой ее проницательные глаза, большие, аквамариновые, как воды южных морей. – Тебя все еще пугает море?
– Лесу Грёз нужна твоя помощь. Ты нужен нам… нужен мне.
Последние слова прозвучали иначе – словно она произнесла их откуда-то издалека, из самих глубин пучины. Ее образ начал растворяться вместе с полотном моря и неба, как сладостное наваждение посреди пустыни. Арвид замер, пораженно всматриваясь в стремительно меняющуюся картину.
Море превращалось в цветы, которые мягко сплетались вокруг него, согревая незримым теплом. Кокон магической цветочной энергии окутывал ощущением уюта и защищенности. Вокруг цветов стелился туман, в котором сложно было что-то различить; Арвид чувствовал только его запах, сладостный, дурманящий. Он протянул руку, чтобы коснуться нежного стебелька, но резко вздрогнул, нащупав нечто холодное и скользкое. Его будто бросили в ледяной океан. И сквозь толщу воды он услышал ее голос:
– Арвид, пожалуйста…
Он почувствовал живое, теплое прикосновение к своей коже. Пелена из цветов слегка рассеялась, и широко раскрытыми от непонимания глазами он увидел ее… За пятнадцать лет она почти не изменилась. Разве что в мягких чертах лица появилась мудрость и печаль. Безмолвная, глубокая тоска окутывала ее фигуру так же, как цветочный кокон Арвида. Золотистые кудри рассыпались по плечам на фоне воздушного, летящего белого платья из тонкой ткани, украшенного белой мантией. Выразительные глаза аквамаринового цвета встревоженно смотрели из-под круглых очков.
