Глава 1. Первая ошибка
Марк проснулся не в себе.
Не метафорически – буквально. Его рука тянулась к браслету раньше, чем сознание успело собрать осколки вчерашнего дня. Квантовый металл холодил запястье, и в этом холоде была обещанная милость: ещё можно вернуть. Ещё можно отменить.
Комната дрожала. Или это дрожал он – разницы больше не было.
«Папа?»
Голос Лизы. Живой. Настоящий. Вчера в 16:47 этого голоса не стало. Грузовик, перекрёсток, секунда невнимательности. Его невнимательности.
«Я здесь, солнце».
Слова вышли автоматически, как будто их произнёс кто-то другой. Кто-то, кто ещё помнил, как быть отцом. Марк посмотрел на браслет – индикатор показывал 99.7%. Первое использование забирает меньше всего. Так говорил продавец с чёрного рынка. Худой, с глазами утопленника.
– Души у вас много, хватит на сотню откатов. Может, больше. Зависит от того, насколько глубоко копнёте.
Марк тогда не понял. Теперь – начинал.
Лиза вошла в комнату, и мир снова стал целым. Восемь лет, русые косички, щербинка между передними зубами. Живая. Дышащая. Та самая, которую он вчера… которую он сегодня ещё не потерял.
– Мам сказала, чтобы ты не опаздывал. Мы же в парк идём?
Парк. Да. Они собирались в парк, потом за мороженым, потом… потом был перекрёсток.
– Пап, ты какой-то странный.
Странный. Марк усмехнулся. Если бы она знала, насколько. Он только что украл сегодняшний день у вселенной. Отмотал плёнку назад. Стёр смерть, как опечатку.
Но что-то внутри – тихое, почти неощутимое – исчезло вместе с откатом. Словно выдохнул и забыл вдохнуть обратно.
«Это нормально», – вспомнил он слова продавца. – «Плата. Без неё функция не работает. Вы же понимаете – бесплатный сыр только в мышеловке».
Марк встал. Ноги держали, но казались чужими. В зеркале напротив отражался знакомый незнакомец: те же черты, та же щетина, те же серые глаза. Только в глубине зрачков мерцало что-то новое. Пустота размером в 0.3%.
– Идём завтракать, солнце. И в парк. Обязательно в парк.
Но не через тот перекрёсток. Никогда больше через тот перекрёсток.
Лиза убежала на кухню, а Марк остался стоять посреди комнаты. Браслет пульсировал в такт сердцу – или сердце подстраивалось под него? Инструкция обещала: функция отмены работает только на последние 24 часа. Дальше – необратимо.
Он спас дочь. Это главное. Это единственное, что имеет значение.
Тогда почему в груди росла эта странная пустота? Словно вместе с концом дня он отменил что-то важное. Что-то, без чего Марк перестал быть полностью Марком.
«Всего 0.3%», – повторил он про себя. – «Незаметно».
