7 января губернатор Калифорнии Гэвин Ньюсом объявил чрезвычайное положение.
8 января в районе Херст в доме Билла:
– Моя милая доченька, все будет хорошо… не плачь, дотронься до моей руки… я рядом, ты в безопасности…
– Папа, мы сгорим? Я боюсь…
– Не бойся, мы будем жить, я обещаю тебе…
Я смотрел на своего ребенка, на мою Джеки, и понимал, что Лос-Анджелес в огне и возможно скоро конец. Шансов на выживание равны нулю, но все равно оставалась надежда, что пожарники еще успеют. Что чудо свершится! Однако пожар приближался к нашему дому. Бежать некуда, мы в кольце. Вы не представляете как трудно говорить ложь самой любимой девочке, моей лапочке. Поэтому я начал молиться про себя, глядя на ее слезы от страха и безыходности.
Flashbacks о мире, который был до пожара, уже по-другому воспринимаешь. Солнце ярче, трава зеленее, любимая счастливая жена и доченька еще не знает невзгод. Катастрофа началась с бумаги, подожженной спичкой злоумышленником. И вот в итоге сотни тысяч потерявших свой дом и я тоже. Мой дом скоро станет нашей могилой. Почему я? – вопрос, на который может ответить только Бог. Этот вопрос задают все, кто пережил трагедию. Слушаю Zivert – Beverly Hills. Эта певица популярна в США и не только в России. Слушаю и смотрю на глазки доченьки. Ее глаза даруют мне счастье и одновременно грусть, но я не могу плакать, нельзя плакать. Смертью жизнь не заканчивается, если верить Христу, а я верю. В пожаре нет неверующих. Я не знаю божье ли это наказание или мы сами себя наказали, или просто больной человек с идеей фикс решил уничтожить прекрасное.
