В помещении стоял привычный шум. Трещали датчики, двигались конвейеры, смещались огромные прессы и гудели механизмы. «Очередная смена», – не без тоски подумал Андрей Карпман. Уже двадцать пять циклов кряду по распоряжению Партии он трудился на ППК «СпецЛенПродМаш», производящем концентрат, алкоголь и Чернобог знает, что ещё для 50 этажей вниз и вверх.
Цикл здесь шел за пять, и по Андрею это было заметно: кожа цвета концентрата, мешки под глазами и натруженные руки. Работа не требовала мысли: поднимать и опускать формовочный пресс на проезжающие мимо листы концентраторной смеси, вырезая из них брикеты. Дальнейшая их судьба была ему неизвестна, впрочем, как и то, что происходило на участках конвейера до него. Лента тянулась бесконечно в оба края, докуда хватало глаз и освещения от тусклых ламп.
Смена шла монотонно и глухо – в тишине, ибо обсудить давно уже было нечего. Руки давно помнили задачу, как и то, что когда-то мечтали держать не рычаг пресса, а бланк ликвидатора. Однако суровая реальность хруща лишила Андрея многих своих мечтаний и надежд. Впрочем, не его одного: таких здесь были миллионы.
Прорываясь сквозь гул и лязг, над рабочими местами пронесся усиленный динамиками голос: «Перерыв! В секторе АГ-18 технические неполадки!». Конвейер встал. В цеху ненадолго повисла несвойственная тишина. С отдельных мест потянулись вымученные разговоры, везде мелькали силуэты, загорались огоньки сигарет. Но в редких смешках и фразах читалась напряженность. Причина заминки была известна всем, но никто не произносил ее вслух из страха, а может быть, и безразличия.
Внезапная остановка давно означала лишь одно – выпал винтик. Пропал человек. Исчез без следа, и никто его не видел, словно растворился в пыли и бетоне. Оттого и самым страшным звуком был не рев сирен, нет, а дребезг ящика с наклейкой «ХЗ», куда ссыпались вещи пропавшего, и скрип ручки начсмены, привычным движением вычеркивающего очередную фамилию из журнала с выцветшей бумагой. Ни расследований, ни вопросов. Все знали, знали – и молчали. Не желая рисковать, игнорировали, забывали, и в конце концов, привыкли. Вот и сейчас недосчитались кого-то в новом секторе.
Беспокойство охватывало Андрея, и он решил пройтись, заняв себя чем-нибудь по пути. К примеру, добраться до сектора АГ- 17, – он был в пяти минутах ходьбы, – и поискать там старого знакомого, который, может, скажет что интересное по поводу пропажи. Была и ещё одна странность, беспокоившая Андрея: самосборы на заводе не случались уже давным-давно, и к их отсутствию быстро привыкалось.
