Трехголовый дракончик смело спикировал на ладонь, крутанул головами и сожрал трех зазевавшихся мух. Я едва не прибил его второй ладонью. Быстро прожевав и проглотив, дракончик изволил обратить на меня внимание, а я все раздумывал прибить или не прибить.
– Не смей, – пискнула фальцетом центральная голова. – Мамке пожалуюсь.
– А ты кто? – опешил я.
– Слепой? Не видишь? – нахамило юное создание, вспорхнуло и улетело.
Я лежал на опушке дремучего, если не сказать дремучего, дремучего леса, жевал какую – то соломинку, а по ней ползла какая – то маленькая сикораха. Зеленая, зеленая трава шелестела, на мультикам уже заползли вездесущие муравьи в поисках остатков сухпайка. А вот сухпайка у меня и не водилось. У меня не водилось ничего кроме мультикама, трусов от Арами, двух носков Абибас, левого и правого и тактических кроссовок. Не, не правда, имелась еще футболка в тот же мультикам и красная кепка с надписью Россия.
Так себе попаданство начинается, но бывало и хуже, причем существенно. Еловый лес стоял мрачной стеной, за грозным шевелением лохматых веток угадывалась непроглядная чернота. Идти туда в глубь совершенно не хотелось. А вдруг там мамка этого молодого наглеца прячется? Не, таких чудес мне пока не надо, успеется. Влево и вправо простирались косогоры в никогда не кошенных лугах. В извилистых низинах тек, журча, извилистый ручей. Птички пели, жужжало. Стоял ясный летний день, и где-то далеко собиралась гроза. Но это не беспокоило. Беспокоило другое.
