Огонь и воспоминания
Воруют все и вся. Воруют деньги, драгоценности, автомобили, чужих мужей и жен, детей.
Многие остаются безнаказанными, но и многих также настигает расплата.
Я тоже ворую, отнимаю самое дорогое, что есть у человека – жизнь. На моем счету их уже сотни, да что там сотни, тысячи, миллионы. И ни разу еще меня не поймали с поличным.
Разве в красивой молодой женщине можно заподозрить убийцу? Хотя я предпочитаю не называть себя так, мне больше по вкусу имя Крадущая Жизнь. Я краду жизни розовощеких младенцев, миловидных девушек, смазливых парней, красивых женщин и статных мужчин. Мне противны только старики. Их жизнь похожа на старую застиранную тряпку, отдающую затхлостью и плесенью. Брр! Как противно!
Другое дело молодая, полная сил и стремлений жизнь! Она кружит голову своей силой и напором, страстью и пылкостью! Мне становится жарко, стоит только представить, сколько еще таких жизней я заберу в свою коллекцию.
… Костры разгорались все ярче, бросая отсветы на стены домов. Солнце давно спряталось за кромкой темного леса. Люди собирались всей деревней, их жажда мести и справедливости насыщала и без того густой воздух напряжением.
Я знала, что рано или поздно они придут за мной вершить суд справедливости. Однако смешно, что им понадобилось столетие, чтобы понять, кто и зачем крадет их жизни. Они глупы и безжалостны, а я оказалась запертой в стенах собственной беспечности. Что же, пришла пора расплачиваться за содеянное. Признаться, я уже слишком устала жить, ибо пресытилась в полной мере.
Языки пламени от пылающих факелов приближались. Я не видела, но чувствовала эту толпу, предвкушающую возмездие. Их страх и решимость, ненависть и почтение. Какой сумасшедший коктейль из чувств!
Они все ближе. Я закрываю лицо рукавом платья. Я ничего не слышу, кроме играющей внутри меня собственной торжественной музыки.
Двери слетают с петель и падают на каменный пол.
Это не они, это я так решила.
Звуки обрушиваются на меня как водопад.
– Смерть вампиру!
***
Гул нарастал. Не просто шум, а низкий, утробный рокот, исходящий из самой земли. Их жажда мести достигла предела, густой, липкий воздух в моей обители наполнился запахом сырого дерева, пота и горючего масла для факелов.
Бах!
Двери слетели с петель, рухнув с оглушительным грохотом. Они ворвались – селяне, горожане, солдаты, наспех собранные в мстительную, неуправляемую толпу. Их лица, освещенные снизу дрожащим пламенем, выглядели как маски, искаженные ненавистью и диким, животным торжеством.
«Смерть вампиру!» «Смерть Лайре!»
Они набросились на меня, как стая голодных псов. Грубые, мозолистые руки схватили за мои тонкие запястья, шею, волосы. Я не сопротивлялась. Зачем? Этот сосуд исчерпал свой срок. Я устала.
