Луна, апрель 2030-го года
– Два ноль, два ноль, фиксирую захват цели, – сухой голос оператора из динамика. – Видимость тринадцать метров. Угол погружения в грунт шестнадцать. Расчётное время активации бота – тринадцать минут.
Перунов ещё раз проверил настройки: всё верно. Вздохнул, растёр красные от усталости глаза. Двенадцать часов в манипуляторе – при положенных восьми. Такую нагрузку молодые-то пацаны выдерживают только на словах, хорохорятся больше. А ему уже «не двадцать», лет тридцать как.
Перунов усмехнулся. Круглая циферка, юбилейная, как и номер сегодняшнего рейса.
Зато завтра домой.
Конец спецоперации. Законный отпуск перед монтажом нового объекта, жилого модуля для сотрудников обсерватории, здесь же, на Луне. Но главное – двухлетняя Манька на коленях, морщит нос-пуговку и рассказывает, что «сё хаясё». Перунов улыбнулся.
– Чего лыбишься? – беззлобно поинтересовался напарник, безусый Игорёк, которого на самом деле звали Василием, и отчего к нему приклеилось прозвище «Игорёк» он отказывался говорить и злился сразу, а Димка Яхин, с которым они служили в армии ещё до эпидемии 2020-го, давился от хохота и театрально закатывал глаза.
– А чего б не полыбиться? Домой завтра – от силы послезавтра.
Напарник мрачно промолчал, дождался звукового сигнала – щуп вернулся в пазы, привычно защёлкнулся.
– Смотри, чтоб какой-нибудь бот не отключился, – проворчал, наконец. – Сейчас планетологи сетку настроят, датчики активируют, сигналы проверят, отчёты сдадут, начальству отчитаются… Там, может, и нам отмашку дадут.
– Да ты, Игорёк, оптимист, – Перунов усмехнулся, потянулся в кресле и расправил затёкшие плечи. – О внучке вспомнил, вот и улыбаюсь. Соскучился.
Игорёк понимающе вздохнул: оно и ясно, кто не соскучился – полгода на вахте. Каждый день – одни и те же лица, одна и та же работа: вылет, облёт установленных ботов, бурение, установка оставшихся, их активация и подключение к Сети – уже сегодня Луна перестанет быть просто спутником и вдохновителем поэтов. Глобальная астрофизическая обсерватория с линейкой чувствительных телескопов и систем наблюдения за Дальним космосом.
Рабочая панель загорелась синим, подтверждая подсоединение бота к Сети. Перунов шумно выдохнул, активировал программу: мутная шкала окрасилась зелёным, медленно заполняясь.
– Подтвердите активацию тысяча сто двадцатого, – прошелестел голос из динамика. – Не вижу его на приборной панели.
Игорёк посмотрел на загрузочную шкалу, передвинул джойстик – на интерактивной схеме загорелась последняя пустовавшая точка. Над ней появился код программы и номер бота. Одна тысяча сто двадцать.