Думаю, доктор Спики – замечательный человек. И то, что он сделал, – просто прекрасно. Я в это верю. И верю, что людям нужна вера. Если бы я не верила в него, не знаю, что могло бы случиться.
А если бы доктор Спики не верил в себя – разве он достиг бы исполнения своей мечты? Откуда бы он взял мужество? Нет, его дела только доказывают его искреннюю самоотверженность.
Конечно, было время, когда многие пытались очернить его. Говорили, что он рвется к власти. Это неправда. С самого начала он стремился лишь к одному – помогать людям строить новый, лучший мир. Те, кто называли его властолюбцем и диктатором, – та же компания, что говорила, будто Гитлер безумен, и Никсон безумен, и все лидеры мира – безумцы, и гонка вооружений – безумие, и растрата природных ресурсов – безумие, и вся мировая цивилизация – самоубийственное безумие. Такие люди других слов просто не знают. Вот и доктор Спики не избежал этой участи. Но он-то как раз и расправился с безумием, верно? Так что он с самого начала был прав и имел полное право верить в себя.
Я пришла к нему на работу, когда его назначили главой Психометрического бюро. Я поначалу работала в ООН, а когда небоскреб ООН в Нью-Йорке заняло Мировое правительство, меня перевели на тридцать пятый этаж, в главные секретарши к доктору Спики. Я уже тогда знала, какой это ответственный пост, и еще за неделю до начала работы как на крыльях летала. Я мечтала познакомиться с доктором Спики, потому что уже тогда он был знаменитостью. На работу я пришла ровно в девять утра, секунда в секунду, и когда появился доктор Спики… это было чудесно. Он был так добр! Сразу видно было, какой груз ответственности лежит на нем, но он был так здоров, так оптимистичен и ходил так легко, что мне казалось, у него резиновые мячики в подошвах зашиты. Он улыбнулся, пожал мне руку и сказал таким дружелюбным, уверенным голосом: «А вы, должно быть, миссис Смит. Я о вас слышал много добрых слов. Замечательная у нас получится команда, миссис Смит!»
Потом он, конечно, называл меня по имени.
В тот, первый год мы были заняты по большей части Информацией. Надо было разъяснить Президиуму Мирового совета и всем странам-участницам цель и смысл теста КН, прежде чем приступать к его повсеместному внедрению в жизнь. Это было и для меня очень полезно, потому что, подготавливая информационные сообщения, я и сама о нем узнала. Порой, когда я печатала под диктовку, сведения исходили из уст самого доктора Спики. К маю я стала таким «экспертом», что смогла самостоятельно подготовить к публикации «Базовый информационный листок по тесту КН» – по запискам доктора Спики. Это была потрясающе интересная работа. Я поверила в план Теста, как только поняла его. Это относилось и ко всему персоналу конторы и бюро. Искренность и научный энтузиазм доктора Спики были заразительны. С самого начала мы обязаны были проходить Тест раз в квартал; некоторые секретарши очень волновались по этому поводу, но я – никогда. Было очевидно, что Тест
