Внутри она была живой, а снаружи мертвой, ее черное лицо было покрыто густой сетью морщин, шрамов и трещин. Она была лысой и слепой. Судороги, искажавшие лицо Либры, были лишь слабым отражением порока, бушевавшего внутри. Там, в черных коридорах и залах, веками бурлила жизнь, порождая кошмарные химические соединения.
– У этой чертовой планеты нелады с желудком, – проворчал Пью, когда купол пошатнулся и в километре к юго-западу прорвался пузырь, разбрызгав серебряный гной по закатному небу. Солнце садилось уже второй день. – Хотел бы я увидеть человеческое лицо.
– Спасибо, – сказал Мартин.
– Конечно, твое лицо – человеческое, – ответил Пью. – Но я так долго на него смотрю, что перестал замечать.
В коммуникаторе, на котором работал Мартин, раздались неясные сигналы, заглохли и затем уже возникло лицо и голос. Лицо заполнило экран – нос ассирийского царя, глаза самурая, бронзовая кожа и стальные глаза. Лицо было молодым и величественным.
– Неужели так выглядят человеческие существа? – удивился Пью. – А я и забыл.
– Заткнись, Оуэн. Мы выходим на связь.
– Исследовательская база Либра, вас вызывает корабль «Пассерина».
– Я Либра. Настройка по лучу. Опускайтесь.
– Отделение от корабля через семь земных секунд. Ждите.
Экран погас, и по нему побежали искры.
– Неужели они все так выглядят? Мартин, мы с тобой куда уродливее, чем я думал.
– Заткнись, Оуэн.
В течение двадцати двух минут Мартин следил за спускающейся капсулой по приборам, а затем они увидели ее сквозь крышу купола – падающую звездочку на кроваво-красном небосклоне. Она опустилась тихо и спокойно – в разреженной атмосфере Либры звуки были почти не слышны. Пью и Мартин защелкнули шлемы скафандров, закрыли люки купола и громадными прыжками, словно артисты балета, помчались к капсуле. Три контейнера с оборудованием снизились с интервалом в четыре минуты в сотне метров друг от друга.
– Выходите, – сказал по рации Мартин, – мы ждем у дверей.
– Выходите, здесь чудесно пахнет метаном, – сказал Пью.
Люк открылся. Молодой человек, которого они видели на экране, по-спортивному выпрыгнул наружу и опустился на зыбкую пыль и гравий Либры. Мартин пожал ему руку, но Пью не спускал глаз с люка, в котором появился другой молодой человек, таким же прыжком опустившийся на Землю, затем девушка, спрыгнувшая точно так же. Все они были высоки, черноволосы, с такой же бронзовой кожей и носами с горбинкой. Все на одно лицо. Четвертый выпрыгнул из люка…
– Мартин, старик, – сказал Пью, – к нам прибыл клон.
– Правильно, – ответил один из них. – Мы – десятиклон. По имени Джон Чоу. Вы лейтенант Мартин?