Мощенный тротуарной плиткой перрон был влажным. Над ним нависала условная крыша, но мокрый снег все равно попадал на перрон, заставляя пассажиров «Аэроэкспресса» поторапливаться. Турникеты не заглатывали билетики, как в метро, а только считывали коды и начинали мигать зелеными огоньками, приглашая войти в терминал аэропорта. Те, кто ездил на белой электричке редко, не сразу понимали, что система дала «добро», поэтому перед турникетами образовалась небольшая очередь. Смотритель недовольно поморщился, смахнул с носа тающие снежинки и взглянул на часы. Времени оставалось предостаточно. До начала регистрации двадцать минут, можно даже перекурить. Вон там, сразу за турникетами. Он снова взглянул на часы, чем привлек внимание человека в форме службы безопасности аэропорта. Смотритель отвел взгляд и заставил себя расслабиться. Спокойно, не стоит нервничать, к чему лишние заминки?
Мимо никелированных урн-пепельниц он прошел, не задерживаясь. Мимо службиста – тоже. Внутри терминала Смотрителю стало как-то легче. Светло, тепло, много народа… спокойно стало. Почти. Во всяком случае, теперь он мог сколько угодно смотреть на часы и нервничать, в нереальной массе отъезжающих-прибывающих на него не обратит внимания никто. И все же в третий раз за две минуты он взглянул на часы украдкой, протягивая руку к газете на полукруглом прилавке, который стоял, будто пограничный столб, обозначая начало «зоны отчуждения». Позади путь домой, в Москву, впереди – путь в неизвестность. Простейшая, казалось бы, альтернатива, с которой сталкиваются любые беглецы, но в случае Смотрителя все было не так просто. Здесь, на нейтральной полосе, ему следовало выполнить одно маленькое, но ответственное поручение. Так сказать, подтвердить «бронирование билета». Теоретически ничто не мешало обойтись малой кровью и наплевать на поручение – далеко не самое приятное, – но это в теории. На практике дела обстояли иначе. Смотритель точно знал, что сухим из воды ему не выйти. И не только потому, что любые игры с Хамелеоном смертельно опасны. Поэтому тоже, но в первую очередь потому, что он видел текущий вариант Реальности в вещих снах. Настолько точных и детальных видений, как в последние три ночи, у Смотрителя не было еще никогда, и это означало, что все сбудется до мельчайших подробностей.
В памяти вдруг сам собой всплыл эпизод из первого вещего сна. Провидец не зажмуривался, даже не моргал, но на долю секунды вместо пассажиров, служащих и стоек регистрации перед его глазами возникла движущаяся картинка, начальный фрагмент ночного кошмара…
