За двумя обрамленными окнами-глазами в форме пик прогремел гром и сверкнула молния. Это была последняя гроза в этом году. Кэстли, не боясь холода, прошлась по каменному полу от холодной кровати до окна и раскрыла его настежь, впуская свежий морской воздух. За зелеными пожухлыми холмами, искривленными и сморщенными, с засохшими деревьями, мертвыми кустарниками, недовольно и отрешенно плясало суровое хмурое море. В этом месяце потонуло пять суден, а рыба перестала плавать около берегов.
Порыв ветра ворвался в комнату, давая вдохнуть свежего воздуха. Это испортило ей и без того плохое настроение. День будет особенным, можно сказать, даже знаменательным. Это первая зима, которую империя встретит самостоятельно, без предводителя. Фактически император есть, но доверия он не внушал, даже наоборот.
В дверь постучали.
– Войди, Чех!
В выстуженную комнату вошел худой, высокий человек с глубокими морщинами на лице и впалыми щеками. Глаза у него были серыми и холодными, он слишком часто смотрел в безжизненные изможденные лица людей, что давно сделало его взгляд резким и непоколебимым. Он не был авторитетом лишь для императрицы, она считала его обычной вещью наравне с остальными подданными, будь то кухарка или первый министр, то есть он сам.
– Осень настала, Ваше Величество. Какими будут ваши распоряжения?
– А что делал отец в таких случаях?
Министр стиснул зубы. Он ненавидел долгие укоризненные разговоры о покойном императоре. Если бы не умер император, страна не опустилась бы в хаос и разруху, а Кэстли смогла бы быть неплохой императрицей, когда пришел бы срок, или вообще не стала бы ею, а на трон ступил бы старший ребенок, красивая и умная Тонка. Но катастрофа решила судьбу империи. И единственной наследницей осталось недоразумение в коротких штанишках. Во всех проблемах Кэстли был, непосредственно, виноват ее отец, ведь это он решил вывезти королевскую семью на глупый отдых на природе в солнечный день, на отделенной территории, где, подумать только, как раз неподалеку ошивалась голодная стая волков. Лес империи скудел, волки преобладали над мелкими, умными, самое главное, пригодными для пищи животными, а сами имели грубое несъедобное мясо и очень любили охотников.
– Как… начинал с прогрева труб, потом запускал основное отопление.
– И замок всю зиму промерзал, – перебила Кэстли, отворачиваясь от окна, – поэтому мы делать так не будем. Я переберусь на самый верхний этаж, тогда зима меня не достанет! Холодно ведь только снизу?
Чех не ответил.
– Вот и славно! – она хлопнула и на автомате потерла ладоши. – Сегодня хочу походить в розовом. Приготовь что-нибудь перламутровое. И жемчуг. Помню, у меня были самые крупные в мире жемчужины? Их сегодня.
