Натан Вайг
Сиенса-3
Багряные лучи едва мазнули запекшиеся кровавые сгустки на лице сержанта, отмечая прибытие в строй, чтобы в следующий миг осветить то, что к утру осталось от вверенного Натану дивизиона.
Утро на шести лунах Сиенсы напоминает закат большинства систем.
Лучи маленького, неправильной формы солнца, с трудом пробиваются сюда сквозь рыхлую, рваную сферу, озаряя серую почву тусклым багровым светом. К вечеру они станут почти черными, сливаясь с жухлыми черными стеблями тоацианского опиумного мака.
Увы, от роботов не осталось даже головных прожекторов. Вон только, Лор тащит стеер – смысл в последней разработке Альянса, когда стрелять из стеера может только боевой робот?!
Но Натан не спорит с младшим сержантом. Какая разница? Нравится мальчишке трофей.
Главное – в это Натан до сих пор не верит – они победили.
Победили.
И от победы этой хочется выть.
Он шел на Сиенсу, чтобы смешать с космической пылью само напоминание о плантациях, где несчастные рабы от зари до зари гнут спины на захватчиков, тоа-цев.
Он шел освобождать не просто рабов. Детей. Вес пропольщика тоа-пиатов не может превышать тридцать пять килограмм, видимо, столько весит самый крупный житель системы Тоа.
Автономный сделал все, чтобы попасть на войну, потому что у Альянса не хватало собственных человеко-ресурсов.
А здесь…
Да, победили.
Карлики, пигмеи. Пришельцы системы Тоа, засеявшие колонизированные луны запрещенными культурами. Никто не сбежал. Никто не выжил. Теперь в распоряжении Альянса шесть лун с самым доходным товаром Млечного Пути.
Натан уже знал, что к Сиенсе приближается два лайнера с детьми от четырех до восьми лет. Не рабами. Контрактниками.
К чертовой… черной дыре отсюда!
Холод в районе солнечного сплетения заставил сержанта остановиться, и, тащившийся за ним след в след Лор, навалился всей тяжестью, вместе с проклятым стреером.
Младший сержант, ожидая взбучку, отступил, но вопреки ожиданиям, не прозвучало ни звука.
– Сержант? – позвал Лор, хлопнув Натана по плечу.
Сержант молчал. Смысл отвечать, когда знаешь, что откроется глазам, как только подъем останется позади.
Черный, выгоревший, еще дымящий кратер.
