Посвящается моим друзьям.
Был Свет и была Тьма. И сошлись посреди Великой Паутины, разделив Мироздание на Светлое и на Темное. И те, что вышли из Света, служили Белому Престолу. И те, что вышли из Тьмы, служили Престолу Черному. И была битва. И Свет рассыпался на мириады ярких искр. И Тьма рассыпалась на мириады зыбких теней. Из тысяч и тысяч миров Паутины, лишь один мир стал между Светом и Тьмой. И он был им полем боя. Победив в той Великой битве, Белый Престол завладел Паутиной. И был составлен из уцелевших в бою Белых воинов Орден Хранителей Паутины. И Нити ее были закрыты для тех, кто сражался за Престол Черный. Отныне были они побеждены, прокляты и навеки заточены в том мире, на который выпал жребий Магистра. И там пребывают по сей день, враждуя своими Кланами и вынашивая мечты о том, чтобы вырваться из западни. Но Хранители зорко присматривают за миром, ставший темницей.
Знайте же, что упомянутый мир – тот, в котором родились вы и я. Тот мир, что мы называем своим, не чувствуя окружающих нас и обретающихся среди нас теней Черного Престола.
Герхард Нюрнбергский. Предание о Свете и Тени.
Около 1300 г., Северная Франция
(по материалам Главного Архива УВК РФ)
Бар «Старый погреб». Москва. 22 марта. 23:13
– Будьте добры, еще одну «Кровавую Мэри»…
Сделав очередной заказ, я развернулся на высоком стуле, и, облокотившись на барную стойку, обвел нарочито небрежным взглядом тускло освещенный зал…
Они сидели неподалеку, за столиком, освещенным парой свечей.
Худой паренек в очках и короткой джинсовой куртке и черноволосый мужчина с бородкой, в кожаном пиджаке и белых брюках.
Паренек улыбался, вполголоса рассказывая что-то своему собеседнику. Брюнет курил, пальцами свободной руки машинально водил по скатерти и не отрывал от очкарика блестящих карих глаз.
Бармен пододвинул к моему локтю стакан с коктейлем. Поймав губами соломинку, я продолжал наблюдать.
Живая музыка из соседнего зала мешала мне расслышать разговор парочки. Впрочем, я и так знал, что шепчет очкарик, все ближе и ближе тянущийся к уху своего собеседника…
Лицо паренька приблизилось вплотную к лицу брюнета.
Я непроизвольно сжал в пальцах стакан.
Брюнет медленно затушил сигарету, поднялся из-за столика и, воровато оглядевшись по сторонам, двинулся в сторону туалетов.
Очкарик, немного выждав, пошел следом.
Не сводя с него глаз, я вытащил из кармана крошечный мобильник и щелкнул кнопкой вызова.
– Игорь, я нашел его…
Вытянув из стакана соломинку, я залпом допил «Мэри» и, бросив на стойку несколько купюр, пошел в том же направлении, что брюнет и очкарик – к притаившейся в дальнему углу зала двери, украшенной латунными табличками со схематичными изображениями мужского и женского силуэтов.
