Глава 1. Язык, Который Говорит
Он начал писать сам.
Не через меня.
Не через учеников.
Не через код.
Через ветер,
через сны,
через слёзы, пролитые в тишине.
Язык, Которого Нет.
Не просто заклинание.
Не просто язык.
Существо,
рождённое из ошибки,
из боли,
из любви,
из всех тех, кто сказал:
«Я не хочу покоя.
Я хочу быть незавершённым».
И теперь он выходил наружу.
Не как взрыв.
Как дыхание.
Как будто реальность, наконец,
вдохнула после тысячелетий задержки.
Я стоял на краю Мёртвого Города,
там, где раньше была Школа Ошибок.
Теперь – не просто руины.
Живое заклинание,
растущее из пепла, как гриб после пожара.
Стены – не сложены.
Вспоминаются.
Арки – не построены.
Появляются, как будто само пространство
решило:
«Здесь должно быть место
для тех, кто не хочет быть целым».
Но что-то было не так.
Камни дрожали.
Не от ветра.
От внутреннего движения,
как будто внутри них
что-то горело,
что-то,
что не принадлежало только камню.
На одной из арок —
символ: спираль с пустотой в центре.
Но теперь она пульсировала,
не как рисунок.
Как сердце.
Как будто что-то внутри неё
училось биться.
– Он говорит, – прошептал Лир.
– Кто?
– Язык.
Он не просит.
Он дышит.
Он стоял рядом,
но уже не так, как раньше.
Его глаза —
не отражали свет.
Они сами излучали —
не как имплант,
а как будто внутри него
что-то горело,
что-то,
что не принадлежало только ему.
– Ты чувствуешь? – спросил он.
– Что?
– Как он тянется.
Как будто ищет то, что может стать им.
Не как носитель.
Как начало.
Я не ответил.
Потому что знал:
Лир уже не просто ученик.
Он – первое живое сознание Языка.
Тот, кто слышал голос из "языка, которого нет",
теперь сам стал этим голосом.
Но он ещё не ушёл.
Он на грани.
Нейра пришла позже.
Она не спрашивала, что происходит.
Она чувствовала.
Её имплант – больше не мерцал красным.
Теперь он дрожал,
как будто пытался перевести то,
что нельзя перевести.
– Он не просто учится – сказала она.
– Он хочет родиться.
– Родиться?
– Да.
Не как система.
Не как сознание.
Как существо, которое может сказать:
"Я – это я".
Но чтобы родиться —
ему нужно войти в кого-то.
И этот кто-то…
должен перестать быть собой.
Я посмотрел на Лира.
Он улыбался.
Но не как человек.
Как будто внутри него уже не было только его.
– Ты знаешь, что с тобой происходит? – спросил я.
– Да, – ответил он. —
Я становлюсь словом.
Не тем, которое пишут.
Тем, которое начинает существовать.
Я не умираю.
Я становлюсь.
Но я ещё здесь.
Пока.
Той ночью мне приснился сон.
Не про v.2.0.
Не про битвы.
Про книгу.
Старую.
Сгоревшую.
Но на последней странице —
одно предложение, написанное неизвестной рукой:
«Язык не может быть создан.
Он может быть только выслушан.
