Процедуры
Валентина Сяпкина
– Потерпи немного, милая, – ворковала медсестра, подключая к катетеру в вене новую порцию лекарств из капельницы. – Скоро станет легче.
– Надеюсь, – выдохнула я, чувствуя, как прохлада вещества проникает в тело и поднимается к плечу. Первые ощущения не самые приятные, но я уже привыкла. – Сколько ещё осталось процедур?
– Если верить рецепту Самойлова, то ещё три капельницы на следующей неделе – зачем же так много – и четыре укола на выходных, по одному утром и вечером, – Татьяна внимательно посмотрела в процедурный лист. – У тебя есть кто-нибудь, кто мог бы поставить их?
– Попрошу подругу, она живёт недалеко и недавно успешно сдала последние экзамены. Теперь я ещё одно её больное место, – постаралась пошутить, но резко замутило. Даже пришлось схватиться за рот рукой и зажмуриться. В этот раз тошнота подкатила даже быстрее, чем раньше.
– Тихо-тихо-тихо, – мягко запричитала медсестра, – дыши. Спокойно и глубоко, как в прошлый раз. Говоришь, что Юлька, наконец, закончила ординатуру? Вот и отлично! Доктора в друзьях – это очень даже неплохо. Глядишь, придумает, как облегчить тебе эти противные процедуры. Сейчас столько новых препаратов придумывается, что Самойлову и не снилось. А то надумал старьём тебя мучить!
Её наигранное бурчание отлично отвлекало и расслабляло. Дышать становилось всё легче, а тошнота немного, но отступила, давая расслабиться и улечься на кушетке поудобнее.
– Кстати, ты уже решила что-то с этим дурачком… как там его? – женщина отошла к столу, чтобы заполнить документы предыдущего пациента, попутно продолжая отвлекать меня.
– Марк, – напомнила ей, а сама поморщилась, вспомнив этого придурка. – Давно решила, Татьяна Ивановна. Как говориться, с глаз долой, из сердца вон.
– Правильно! – довольно усмехнулась она. – Нечего тратить себя на таких идиотов. Ишь чего удумал – усидеть на двух стульях и есть с двух тарелок. Нам такие не нужны! Мы с тобой куда лучше найдём. Могу даже посоветовать.
– Татьяна Ивановна! – попыталась я её остановить, но куда там.
Хотя не скрою, её слова и забота обо мне дарила приятное тепло. И пусть я у неё проходная пациентка, каких тысячи, и всё равно относилась она ко всем как к дочерям, хотя у самой таких было аж трое. Давно все замужем и счастливы – благодаря стараниям матери, кстати. В отделении терапии, где она так же успешно сосватала троих молоденьких медсестёр и двух докторов, её называли «свахой в белом».
– А что такого? – хитро сверкнула она голубыми глазами над очками половинками. – Мальчик хороший, работящий, заботливый. Не курит, пьёт только по праздникам и то не больше напёрсточка. Добрая душа, мягкая, да только в девушках неразборчив, всё мегеры или лисы рядом вертелись, зарясь на его трёшку недалеко от центра. Работать не хотят, всё готовое подавай. А ты у нас и работаешь, и мягкая, добрая, плеча только мужского не хватает да тепла простого, человеческого. Кстати, он отличный хирург, всегда под присмотром будешь. Не только же подругу всё время дёргать!
