Последний луч заходящего солнца играл в витражах Большого зала Академии «Валькирия», окрашивая древние каменные стены в цвета меда и крови. В пыльном, танцующем в свете воздухе гудело от сдерживаемых эмоций - гордости, облегчения, предвкушения. Выпускной.
Величественный директор Аргус Вейнмар стоял на подиуме, сжимая в потных ладонях заветный свиток с дипломом. Его взгляд, скользнув по рядам нарядных выпускников, выхватил из толпы одну-единственную фигуру, и левая бровь директора непроизвольно дрогнула, словно пытаясь предупредить его о надвигающемся хаосе.
- Марсела Вейн, - его голос прозвучал чуть хриплее, чем требовалось, выдавая напряжение.
Из рядов сорвалась худая, высокая девушка, чья причёска напоминала гнездо испуганной птицы: из соломенного пучка во все стороны торчали непослушные пряди, искрящиеся на закате. Она попыталась грациозно взлететь по ступенькам, но её ботинок с вечно развязанным шнурком зацепился за бархат ковровой дорожки. Отчаянно взмахнув руками, словно пытаясь взлететь, она чудом сохранила равновесие, не уронив при этом собственную тень, которая в панике отпрянула от неё и забилась под скамью, приняв форму перепуганного котёнка.
Директор Вейнмар на мгновение замер, инстинктивно прикрыв лицо свитком, словно ожидая, что сейчас с потолка рухнет люстра или его мантия внезапно запоёт героическую арию. Но ничего не произошло. Только тихий, счастливый вздох облегчения, похожий на шум прибоя, пронёсся по рядам преподавателей.
- Примите наши… поздравления, - произнёс он, протягивая диплом так, будто передавал зажжённую гранату.
В тот миг, когда пальцы Марселы коснулись пергамента, алые каллиграфические буквы на нём вздохнули и ожили. Словно стайка пьяных светлячков, они сорвались с места и, весело подпрыгивая, отбили залихватскую джигу прямо в воздухе, рассыпая искры малинового света. Надпись «С отличием» при этом скромно свернулась калачиком в углу свитка и заснула, тихо посапывая.
Марсела, пунцовея до корней своих соломенных волос, судорожно сжала диплом, пытаясь усмирить непослушные литеры, которые упрямо выписывали в воздухе пируэты. Из-за её спины донёсся приглушённый хлопок — это старший маг Теургии, не выдержав, открыл-таки первую бутылку шампанского. За ним последовали другие, словно по команде. Пробка со звонком ударилась о герб академии, и вот уже вся профессура, забыв о солидности, с бокалами в руках тихо, но искренне праздновала. Праздновала конец. Конец пяти годам постоянного напряжения, спонтанных метаморфоз учебников в лягушек, необъяснимых цветных дождей в аудиториях и прочих «нештатных магических ситуаций», виновницей которых была эта, казалось бы, безобидная девушка.
