Саша, несмотря на свой юный возраст, страдала от алкогольной зависимости. Но ее это не особо волновало, жила, как жила, главное чтобы вечером была стяжка крепкого пива. Дни пролетали один за другим, особо в них ничего не менялось. Не менялась и сама Саша. Она не отличала один день от другого. Не следила за датами и месяцами. Ее жизнь была словно один длинный, нескончаемый, серый день.
Выглядела Саша плохо: серые глаза, серая кожа, неопрятные волосы непонятного цвета, синяки под глазами. Одевалась она в худи и джинсы, кеды (бывало она уносила со вписок чужую одежду) в общем ее совсем не парило, как она выглядит. Да и в целом, сезоны менялись. А гардероб этой оборванки-нет. Она была амбассадором депрессии. Часто отсутствующий взгляд в котором редко встречалась трезвость. Она даже не могла вспомнить ела ли что-то сегодня. А если и ела, то это был либо фастфуд, либо консервы, либо просто засохший бутерброд.
Был еще интересный факт в ее биографии. Она совсем не помнила своего прошлого. Ни родителей, ни дом, ни школу…просто черное пятно. Разбираться ей даже не хотелось. Подсознательно, она чувствовала, что там что-то страшное. Это не просто черное пятно-это черный ящик на борту сбитого самолета. Поэтому она заглушала эту пустоту алкоголем. Засыпала, когда совсем валилась с ног. Когда ее мозг просто отключался от количества выпитого.
В очередной хренпойми какой день, Саша проснулась вероятно в обед. В какой-то пустой и очень грязной квартире. Голова гудела так, будто кипящая лава плескалась в огромной чугунной черепной коробке. На столе были бутылки, пачки, пепельница, рассыпанные окурки, пепел, все это было липким и вонючим. Но все же Саша хотела хотя бы глоток любой жидкости, сушило страшно. Она поднялась, ее качнуло обратно, но жажда была сильнее гравитации. Стала трясти бутылки, но как назло, ни в одной бутылке не было ни грамма алкоголя. Она подошла к раковине, открыла кран, но кран лишь истошно загудел, сигнализируя о том, что и воды тоже нет.
Такого мата еще не слышала вселенная. Саша накинула куртку и пошла на улицу. У подъезда она склонилась перед сугробом, умыла горящее лицо и стала топить снег в руках, чтобы хоть немного попить. Потом просто легла в сугроб. И смотрела на небо. Было так плохо, что хотелось сию же секунду просто умереть.
– С вами все хорошо? Нужна помощь? – спросил мужской голос.
Но Саше было тяжело открыть глаза и не было сил даже коротко ответить.
– Может скорую вызвать? – не унимался голос.
– Нельзя лежать в снегу, вы замерзните, сегодня -20, девушка.
