Шёпот заклятий и пророчеств доносился из каждого уголка храма. Дым кадильниц стекал на пол и плыл над антрацитовыми плитами, усыпанными пеплом. В нём тонули стопы служительниц, передвигавшихся бесшумно от одних своих дел, размеренных и тайных, к другим. Иногда жрицы чувствовали сквозь горячий пол биение сердца титаниды, дремавшей глубоко в недрах. Её сознание порождало сны, говорившие о будущем или толковавшие настоящее. Служительницы ловили эти сны, запоминали и передавали туда, где кипела жизнь и пылал свет звёзд, где царили праздные разговоры, развлечения, войны, где жили те, чьи имена повторяли в молитвах, дабы Она не забывала своих чад, ни одного из них.
Было у жриц и другое предназначение – наставлять демонов, беречь их души и сердца, будить разум, когда тот становился слеп от многочисленных тяжестей бесконечной жизни. Таких служительниц называли мачехами. Они никогда не производили на свет собственных детей и никогда не имели дел с юными демонами, ещё не вставшими на крыло.
Но однажды судьба распорядилась иначе.
В одном из тупиков храма-лабиринта, среди таинственных ширм и завес, мачеха наклонилась над зыбкой. Она приподняла край своей алой вуали, скрывавшей лицо, и положила ладонь на бортик, стала мягко покачивать младенца. Сомнамбулическим тихим голосом жрица заговорила:
– Мальчик. Доледе. Спит глубоко. Должно быть, родился совсем недавно. Вот ты и со мной! Да, это тебя я видела во снах недавно. Даже запах… Даже запах тот же.
Серые веки-плёнки поднялись в её глазах снизу вверх почти до самых ресниц, скрыв двойные зрачки.
– Кажется, нам не нужна будет кормилица, я справлюсь сама, до того ты славный… Ах, от крови грудь тяжела… Как же тебя назвать?
Один, два, три раза качнулась зыбка. Подумав, жрица продолжила:
– Есть древнее слово, оно значит «прикосновение». Dei. Да, так и следует тебя назвать. Ты как будто выбрал меня заранее, коснулся сквозь сон, сквозь пелену бытия.
Жрица снова опустила вуаль. Теперь она накрывала обоих. Вот-вот ребёнок должен был поддаться инстинкту духа, сильнее которого только тяга к жизни.
– Ты – копьё, пущенное богами и уже пронзившее все восемь сущих миров, – заклинала ребёнка мачеха. – Сейчас в сильной точке созвездие Кворум, в слабой – Корпус. Судьба подарит тебе сокровище в виде друзей. Но она хочет взамен твоё тело. Не беда. Лишь бы ты берёгся от войны и всего, что связано с ней.
Рядом послышались тихие шаги. Жрица почувствовала укол испуга: младенца у неё вот-вот заберут, если связь не прорастёт в обоих.
Ребёнок медленно открыл глаза. Он перестал дышать и провалился в бездну инстинкта. Всё, что он запомнит – нежные захлёстывающие волны разноцветных искр и бесконечную любовь, похожую на прикосновение мягкого облака.
