ГЛАВА 1. Добро пожаловать в...
Солнце весело играло бликами на завитушках бронзовой вывески, слепя глаза и мешая разобрать вычурные буквы. Я прищурилась: «Нотариальная контора Вольф и партнёры. Основана…» Дату за особенно жирным солнечным зайчиком рассмотреть не удалось, но я и не особо старалась. Всё-таки несколько лет работаю в городском архиве, и уже знакома с такими любителями истории. Кто-то разыскивал родовитых предков и ничуть не смущался, если искомые «предки» не имели никакого отношения к пытливому «потомку». А кто-то, как владельцы этой конторы, любил красивые даты на вывесках. Один из моих коллег получал приличную прибавку к зарплате, как раз собирая упоминания о кофейнях, ресторанах и прочих старинных предприятиях нашего города. А потом эти заведения внезапно возрождались из небытия шустрыми дельцами. Так что солидному уточнению я придала не больше значения, чем одной из завитушек, окаймлявших кованую табличку, и толкнула тяжёлую входную дверь.
Интерьер оказался сродни вывеске: массивная мебель под старину, высокие потолки с золочёной лепниной и застеклённые шкафы, забитые толстыми книгами в кожаных переплётах. Мысленно прикинув, во что мог вылиться владельцам подобный антураж, я присвистнула и полезла в сумку за утренним письмом: не может быть, чтобы меня пригласили именно сюда.
Но адрес совпадал до последней буквы, и я, наконец, отлипла от резной створки и шагнула на пушистый кремовый ковёр. И словно нажала на невидимый звонок. В противоположной стене распахнулся… шкаф. Нет, я ничего не перепутала и не сошла скоропостижно с ума. Большой книжный шкаф плавно очертил ножками полуокружность, впуская в пустынный холл сноп света, гул голосов и мужчину в костюме, за версту выдававшем в нём юриста. Только это племя носит такие отутюженные тёмные костюмы из матовой ткани, словно вопящие: «Моя цена, как твоя зарплата за год! Не тебе со мной тягаться!»
Впрочем, стоило дядьке подойти ближе, как я поняла, что костюмом его сходство с адвокатом и заканчивается. Ростом под два метра, широкоплечий, с буйной гривой непослушных, чуть тронутых сединой волос, он напоминал бывшего спортсмена-тяжеловеса, в крайнем случае, главного героя какого-нибудь боевика.
– Секлетинья Ивановна! – здоровяк распахнул медвежьи объятья и пошёл на меня. – А мы уж заждались!
Я попятилась, опешив от такого буйного приветствия, и будто задела очередную кнопку. Из-за портьеры в том месте, где, по моему пониманию, должно было бы находиться окно, мягко выдвинулся ещё один атлет. Но если первый был тяжеловесом, то этот казался спринтером: узкое лицо с тонкими аристократическими чертами, волосы, отливающие медью, гладко зачёсаны назад, и ко всему этому длинные пальцы пианиста. Но что-то мне подсказывало, что, приди ему в голову свернуть мне шею, это заняло бы у него едва ли не меньше времени, чем у громилы из шкафа.
