Стук подошв далеко разносится по ночному городу, отражается от стен домов, многократно усиливаясь и дробясь, создавая впечатление, будто бежит целая толпа…
Однако бегущий один.
Он смертельно устал, дыхание с хрипом вырывается из пересохшего рта, ноги заплетаются и скользят. Свет полной луны, безразлично взирающей с темного небосвода, отбрасывает на стертые камни мостовой длинную уродливую тень. Когда тень ложится на стены домов, кажется, что это и есть жуткий преследователь, настигающий беглеца.
Но не от собственной тени бежит человек. Он поминутно оглядывается, и по его бледному лицу, покрытому испариной, видно, что больше всего на свете он страшится увидеть того, кто гонится за ним…
Никого нет, и человек постепенно переходит на трусцу, а потом и на шаг. Воздух рвет его легкие, вливаясь туда раскаленным свинцом.
Не веря себе, человек останавливается. Он спасен!..
Нет.
Внезапно откуда-то из-за поворота доносятся мерные тяжелые удары, словно, заставляя сотрясаться землю, великан бьет огромным молотом о брусчатку. И звук приближается…
Но человек больше не может бежать! Взвыв от отчаяния, он бросается к первой попавшейся двери и изо всех сил молотит в ее равнодушную твердь кулаками.
– Откройте! Пустите!
Но все дома мертвы и безмолвны…
А страшный грохот все ближе. От него начинают тоненько дребезжать стекла неосвещенных окон, падает и звонко разлетается по брусчатке кусок черепицы…
Лишь пятая или шестая дверь поддается яростному напору беглеца.
Вбежав в подъезд, он прижимается к двери спиной и, глядя расширенными от ужаса глазами в кромешную темноту, ждет, беззвучно шевеля сухими и потрескавшимися губами. Наверное, слова молитвы…
Когда грохот приближается вплотную, он зажмуривается и стискивает зубы…
Что это? Страшные звуки миновали убежище и теперь удаляются. Чудо!
Без сил он опускается на грязный камень и роняет голову на грудь. Сил радоваться спасению уже нет…
Лишь через полчаса он медленно отворяет дверь и осторожно выглядывает наружу…
Они здесь!!!
Неподвижные и кажущиеся еще более страшными в своей неподвижности, они окружают полукольцом площадку перед дверью, а позади ближайших видны еще и еще…
Со сдавленным писком беглец бросается назад, под спасительный кров, но что-то каменно-твердое уже уперлось в спину и медленно, но неудержимо выпихивает его наружу…
– Не-е-е-е-ет!..
Эхо душераздирающего вопля, подобно летучей мыши, еще долго мечется между тесно стоящими домами, пока наконец не находит лазейку…
Тейфелышрхен, Восточная Пруссия, 1823 год.
– Да-а… Ну и учудили вы, герр Виллендорф!..