Пролог: Зов Бездны
Глубины космоса хранят не звёздную пыль, а эхо вопросов, на которые мы ещё не решились искать ответы. И иногда это эхо зовёт нас по имени.
Запись бортового журнала звездолёта "Гелиос", Старший астрофизик Дмитрий Аркадьев:
*"…Сигнал "Кассиопея-7" продолжает ставить нас в тупик. Шесть месяцев анализа, а мы не на шаг ближе к пониманию его природы. Он не просто модулирован – он эволюционирует. Реагирует на наши попытки сканирования. То усиливается, как сердцебиение испуганного зверя, то затихает, словно затаившееся сознание.
Команда нервничает. Особенно после инцидента с системами жизнеобеспечения в секторе 4. Сбой совпал с пиком сигнала. Совпадение? Не верю. Мы летим в пасть неизвестности, и она, кажется, уже чувствует наш вкус…"*
Глава 1: Звёздный порог.
Тьма. Не просто отсутствие света, а живая, дышащая субстанция, обволакивающая стальные бока "Гелиоса". За панорамным иллюминатором мерцали миллиарды холодных огней – безмолвные свидетели эонов. Но для Дмитрия Аркадьева существовала лишь одна точка на голографической карте – тускло-голубая аномалия, обозначенная как "Кассиопея-7". Источник того самого сигнала.
Его пальцы летали по интерфейсу, выхватывая фрагменты данных. Температура, спектральный анализ, гравитационные возмущения – всё сходилось и одновременно не складывалось в картину. Аномалия вела себя как разумное существо, играя с их сканерами.
– Дмитрий, опять зарылся в свои звёздные карты? Уснёшь тут, как в обсерватории на Титане, – раздался лёгкий, насмешливый голос за спиной.
Он обернулся. Мария Орлова, главный биолог экспедиции, опиралась на дверной косяк. Улыбка на её лице не скрывала тени под глазами и напряжения в уголках губ. Дмитрий знал – она тоже чувствует это. Необъяснимую тревогу, сгущавшуюся с каждым световым днём пути. Учащающиеся кошмары, где смешивались лица экипажа с очертаниями непостижимых структур, чувство постоянного наблюдения.
– Пытаюсь понять, что там, Маша, – он ткнул пальцем в пульсирующую голограмму. – Оно… не просто ждёт. Оно манит. Как магнит.
Мария подошла ближе. Её взгляд скользнул по карте, задержался на аномалии. Пальцы нервно теребили шов на рукаве термокостюма.
– Ты тоже видишь их? – спросила она вдруг, не отводя взгляда от голубой точки. – Сны. Такие… реальные. Как будто кто-то копается в моей голове.
Дмитрий замер. Он не ожидал, что кто-то ещё осмелится озвучить это. Его собственные ночные видения были калейдоскопом чужих воспоминаний и возможных будущих, где "Гелиос" рассыпался в пыль или сливался с сияющей конструкцией.
