Пётр Фомич привычным движением выключил будильник, потрепал по загривку пса, прицокавшего с кухни. Умылся, поставил чайник, оделся и ненадолго задержался у фотографии жены на стене. Она светло улыбалась, но глаза были грустные. «Доброе утро, Тасечка», – мысленно поздоровался Пётр Фомич. С кухни раздались одновременно свист чайника и нетерпеливый стук миски об пол. «Сейчас, – ухмыльнулся хозяин. – Научился своё требовать, умник». Ребята оперативники подарили Фомичу пса, когда он через год после смерти жены вышел на пенсию. Это был шустрый щенок немецкой овчарки, рыже-чёрного окраса. И имя «Атас» они придумали. Подарили, чтобы не так одиноко Фомичу было. Живое существо заботы требует, вот из депрессии потихоньку и выйдет.
Пётр Фомич Кузнецов закончил свою службу в следственном отделе местного отделения полиции в звании майора. Правда, если бы не горе, может до сих пор работал следователем. Но протянув год в глубокой депрессии, завалив несколько дел, решил уйти сам. Не дожидаясь решения начальства. Но и дома долго просидеть не смог. Стены давили. Сыновья далеко, выросли, разъехались по городам. Звонят, конечно, но у них своя жизнь. А у него одна забота – Атас. Покормить, погулять, обучить, да и поговорить есть с кем. Смотрит, как будто понимает, сочувствует.
Попросился Пётр Фомич обратно на службу, Только все должности, соответствующие его званию были заняты. А он в начальники и не стремился: «Возьмите меня простым участковым в свой микрорайон. Знаю, у вас текучка большая. Только у меня одна просьба: пса с собой брать буду». Ну не любил Атас дома один оставаться, выл с утра до вечера. И после жалоб соседей по подъезду пришлось взять его в напарники. Начальство дало добро, и на присутствие собаки глаза закрыли. Время летит быстро, шесть лет, как шесть месяцев пролетело. На своём участке Фомич и раньше знал всех, за кем пригляд нужен. «А его так каждая собака», – уверял бы Атас, если бы разговаривал.
Жители посёлка привыкли видеть эту пару: пожилого, седого, но ещё крепкого мужчину с твёрдой походкой и большую рыже-чёрную овчарку, идущую рядом. Они вместе ходили в выходные в магазины и на базар за мясом и костями. Фомич варил Атасу похлёбку, а себе, постоянные в его рационе, щи на неделю. И что удивительно, они ему не надоедали. Телевизор он практически не смотрел. Иногда новости, да фильм про «ментов» на НТВ, если заинтересует. Чаще всего хмыкал и вслух говорил: «А что так можно было?!» Большой гордостью Фомича была его картотека. В ней была история всего криминального мира города, начиная с восьмидесятых и девяностых годов и до настоящего времени. Чего только банда «чикуновских» стоила в девяностые! Или взять крёстного отца организованной преступности города по кличке «Хапуга». Да, были жёсткие времена, практически каждую неделю на разборки или на трупы выезжали. Не приведи, господи.
