Часть первая
– А вечер сегодня такой чудесный получился и небо чистое, даже звёзды видно, что редкость в наших краях. А луна-то какая! Большая, да нет, огромная и так близко и низко, что, кажется, протяни руку и можно потрогать.
Вера встала на лавочку, попрыгала на носочках, но коснуться жёлтого пятака у неё не получилось.
– Ну не так, конечно, близко, но почти…
Она плюхнулась обратно на лавочку, одёрнула юбку и продолжила мечтать или вспоминать, или жаловаться, да всего понемногу.
– Не так уж и плохо моя жизнь складывается. Правда, вот с Васькой не задалось, не срослось – разошлись как в море корабли, почти сразу расстались. Ну а что теперь слёзы лить, да и любила ли я его? Какие мои годы… наверстаю, – Вера поприветствовала стремительного велосипедиста, но припозднившийся спортсмен пронёсся мимо, так что её очаровательная улыбка досталась его сгорбленной спине. – Грубиян, зато квартира у меня хорошая! Слышишь? Двухкомнатная! Ремонт, конечно, не помешал бы, но и так тоже ничего: не клоповник, светлая, окна на парк. Есть, куда мужика привести. Всё благодаря моей прабабке, кстати, тоже Верой звали. В её-то честь и мне это имя дали. Жаль, не застала я бабулю, но, говорят, мы похожи. Мать рассказывала: резкая она была, прямолинейная, всю правду-матку с плеча рубила, но справедливая и добрая, прям как я, ну я почти такая, местами… Я-то могу чуть и приврать, а она на двести процентов честная – вообще не врала и не льстила. Помню историю, как баба Вера кошелёк в телефонной будке нашла, а взять не смогла: чужие деньги нельзя, значит, брать. Времена-то небогатые, нужда во всём. Хотя и не голодали, но на шмотки не хватало, а дело-то молодое, хочется приодеться, ну или ещё чего-нибудь. «Взять или не взять» – вот в чём вопрос. Стоит, смотрит на кошелёк, слёзы вытирает. Так и ушла без денег. Я сейчас и не знаю, как сама поступила бы, точнее, знаю, что душой кривить, не так теперь воспитывают, другие ценности.
Вера глубоко вздохнула и продолжила откровенничать:
– Зато я свободная, невеста знатная, с хатой, образованием и красивая в придачу. Ну, по крайней мере, я так считаю, а этого достаточно. А кто иначе думает, пусть кого покраше ищет, флаг им в руки. И чё Васька взбрыкнул? Не жилось ему: то не так, это по-другому, идеальный весь такой, правильный, сам не лучше… козёл. Ну и катись колбаской и из башки моей катись, выветривайся поскорее, душно от твоего присутствия, – Вера похлопала себя по голове, намереваясь избавиться от докучливого образа капризного жениха.
– О-хо-хо, я тут сижу, романтизирую, а все подруги давно замуж повыскакивали, а кто и по два раза. Уже и оторваться не с кем, как раньше, да и желания особо нет. Бары, танцы, караоке нынче не влекут меня. Видать, старею… Даже Валька, «жирная корова», живёт со своим хахалем – «мужичок с ноготок», без слёз не взглянешь, а она счастлива, лыбится постоянно. Как не встретишь, прям светится. Везёт же некоторым. Нет, ну пусть, конечно, живёт, я не завидую, так, самую малость. Валька хорошая, добрая.
