Желтая листва стелилась ковром по тихой глади Славутича. Сменив зеленое платье на золотое, природа готовилась к финальному балу, за которым следовало белое колючее забвение. Никто не стремился помешать ей в праве спокойно приготовиться к последнему празднику красок. Мелкие зверушки собирали опавшие шишки, желуди, и деловито тащили их в свои норы, готовясь к продолжительной зимовке. Стаи птиц клином проплывали по небу, уносясь в края, где неведома зимняя стужа и люди с мистической черной кожей, облаченные в причудливые наряды, занимаются своими делами.
Спокойствие водной глади внезапно пошатнулось. Небольшие волнения на реке сменились громким боем весел. Три ладьи следовали в противоположном птичьим клинам направлении. Громкие, зычные команды, доносившиеся с первой ладьи, моментально исполнялись на других судах. Кроме надсадного стона гребцов, слившихся с корабликами в единое целое, ставшими их ногами, перебирающими по водной глади, кругом не было слышно посторонних звуков. Все на ладьях были напряжены. Казалось, что любой посторонний звук взорвет окружающее спокойствие и приведет в движение застывшую окованную в металл людскую массу.
Василь налегал на весло, заставляя старого Олафа поспевать за собой. Опытный варяг еле сдерживал пыл молодого воина, стремившегося вложить весь свою юношеский пыл в доверенное ему воеводой дело. Рассинхронность в движении весел из-за необузданной силы юнца грозила потерей управляемости ладьи. Потому периодически старый варяг прикрикивал на юношу, что позволяло сбавить его энтузиазм на некоторое время.
"Весь в отца. Такой же шебутной" – думал старый воин. В составе дружины, возглавляемой дедом Василя – Свенегом, он пришел в Гардарику. Правивший тогда родственник Свенега, Святослав, собирал могучее войско, желая покорить Царьград. Город, о богатстве которого слагались легенды. Огромная дружина на ладьях вторглась в земли соседних болгар и покорила их. Святослав вместе с воинством осел в тех землях, планируя завоевание Царьграда. Однако вести о том, что столица его державы – Киев, находится в осаде новой степной погани, именуемой печенегами, заставили его вместе с дружиной отправиться на спасение стольного града. Получивший ранение руки стрелой, измазанной конским дерьмом, Олаф остался в Киеве. Дружина ушла. Княжеский волхв дни и ночи мазал, скреб, поил его всяческими настоями, вкус которых напоминал ему аромат яда, ставшего причиной бедственного положения варяга. Когда злая колючая старуха зима окутала всё вокруг своим белым игольчатым одеялом, он наконец смог питаться. Волхв все реже мучал его отварами, однако еще запрещал пировать вместе с княжьими дружинниками, оставшимися для защиты столицы. Магнус, сын Свенега, был единственным собеседником Олафа в те дни. В ту пору Магнус вступал в своё совершеннолетие – ему исполнялось тринадцать лет, и он должен был уйти на месяц в лес, чтобы показать, что стал мужчиной и может самостоятельно прожить, имея при себе лишь огниво, нож и верёвку. Магнус основательно готовился к предстоящему событию. Он расспрашивал Олафа обо всех тонкостях охоты на мелких грызунов, ночевке в занесенном снегом лесе, умение ориентироваться по звёздам. Всё чем мог поделиться более опытный викинг с молодым, он передал ему.
