– Прибыли! Прибыли! Они здесь!
В зал ворвался запыхавшийся слуга. Его лицо раскраснелось от бега, дыхание вырывалось с хрипами, а слова он произносил, проглатывая целые буквы и слоги.
Но ругать слугу за ненадлежащий вид Мелиссандра не стала. Она сама приказала доложить о возвращении охотников в тот же миг, как их караван окажется в городе.
«Значит,
он
уже здесь!» – промелькнула торжествующая мысль.
Властным жестом приказав слуге выметаться, Мелиссандра вышла на балкон. Отсюда открывался отличный вид на широкий двор замка. Пока в нём царил полный покой, но скоро телеги охотников заполонят свободное пространство, воздух наполнится окриками возниц, звонкими щелчками кнутов и криками непокорных.
Непокорных Мелиссандра любила. Дерзкие взгляды, напряжённые позы, слова проклятий, срывающиеся с губ, искривлённых в презрении, и ворочающиеся коварными змеями под лоснящейся кожей мышцы, напряжённые в тщетных попытках вырваться из оков.
Но ещё больше Мелиссандра любила их подчинять. Надень на любого непокорного магический ошейник и кандалы, пускающие сквозь тело пленника болезненные импульсы, – и любой варвар тут же становился ласковым котёнком. И вот уже сильные руки разминают её нежные пяточки, взгляд не смеет подняться от пола, а с улыбчивых губ слетают только ласковые, хвалебные слова.
Таких «котят» Мелиссандра тоже любила. Послушных, милых, податливых, словно глина. Правда, они оставались у неё совсем недолго – быстро надоедали, и она избавлялась от них, отправляя бывших когда-то непокорными варваров на невольничьи рынки по всей стране. Эта статья дохода была чуть ли не самой прибыльной в её казне: всем хотелось заполучить себе в гарем огромного силача, послушного, словно ослик. Помани пальчиком, и он уже ползает пред тобой на коленях. Ну разве не прелесть?
Мелиссандра фыркнула, вспомнив подобную покладистость, которую искренне презирала, и посмотрела в сторону главных ворот. Пока закрыты, но совсем скоро в столицу прибудет караван с новыми рабами – развлечением для неё.
В праздничные дни, бывало, что ворота распахивали во всю ширь и впускали внутрь всякого желающего, чтобы простые люди могли лицезреть свою правительницу – Мелиссандру, королеву Пустыни! А она благосклонно махала им с балкона, оставаясь недостижимой, как мечта.
Мелиссандра приосанилась и усмехнулась, но тут же стала серьёзной. Тяжело быть недостижимым идеалом и одновременно властительницей самых обширных земель на юге континента. Всё приходится делать самой, и рассчитывать можно только на себя.
