Солнце било в окна, обращённые на восток. Оля Калашникова собиралась в школу. Первый раз в двадцатый класс. Понедельник, тепло, словно летом, но это только на праздник, со второго сентября пойдут дожди. Выглаженная школьная форма аккуратно висела на вешалке. Белые колготки с розами, блузка с кружевным воротничком, сарафан. И это будет каждый день, Оленьке не в тягость.
Ехать полтора часа. Всего одна школа на весь район открыла классы после одиннадцатого. Это раньше школа была рядом с домом. Но там было не так. Там временная школа, где гостят одиннадцать лет. Общежитие, гостиница, плацкартный вагон. Каждый год новые теснят старших, и бывшие одиннадцатиклассники уже не встают на праздничную линейку. На последнем звонке и выпускном плачут, разводя руками: "Ну, двенадцатого класса у нас нет". А кто-то дни считает до окончания учёбы. Говорит, что отсидеть осталось столько-то, на разные лады считает – всего и чистого времени, без выходных и каникул.
Отсидеть? Да Оленька была в ужасе от перспективы окончания школы! Тогда, в третьем классе, пугала перспектива перехода в четвёртый. Ведь потом перемены! Пусть взрослым пятый класс кажется ерундой – подумаешь, даже школа та же – сама будущая пятиклассница так не думала. Ещё учительница говорила: "Вы будете совсем взрослыми". И другие так визжали, радовались! Конечно, взрослыми, домашку не делать, от родителей секреты – у Оли в голове всплыли мамины слова. И тогда, утром двадцатого мая, объявили о создании двенадцатого класса и далее.
Класс загудел: "Кошмар! Мы из школы не вырвемся теперь"? Кто-то поумнее задал другие вопросы: "А как же работать потом? Когда профессию получать"? Оказалось, школа дальше по желанию, никакой аттестат не выдаётся потом. Берут по заявлению родителей вне зависимости от оценок. А Оленька чувствовала, что становится легко-легко. После одиннадцатого класса не будет ничего страшного и неизвестного, а просто двенадцатый класс. Раньше ещё Настя её поддерживала, но потом, ближе к шестому классу, заинтересовалась медициной и захотела уйти после девятого.
В августе, перед учёбой, Оленька получила ежегодную терапию блокаторами созревания. Из-за неё она носила последний детский размер одежды и в целом выглядела лет на десять. Хотя нет, в десять лет её некоторые одноклассницы уже начинали оформляться по-женски и по-другому смотреть на отношения. А Олю мама тогда первый раз сводила на лечение от взросления. В классе всё чаще слышались басы, даже у девочек, все постепенно переставали отличаться от взрослых. У Оли же была по-детски плоская грудь, тоненькие и маленькие ручки и ножки, высокий звонкий голос. И косички.
