Пролог: Разлом Врат
Год 0 после Разлома. Деревня Эйденхолл, уютное место в долине меж холмов, где реки текли кристально чистыми, а поля золотились под солнцем, теперь превратилась в адский пейзаж. Дым поднимался не столбом, а изысканной спиралью, будто сама земля, в агонии, пыталась нарисовать в небе последнее проклятие, обвиняя богов в бездействии. Пепел падал медленно, как зимний снег в тихую ночь, но вместо прохлады он жёг кожу, оставляя красные ожоги на обнажённых руках, лицах и душах выживших. Воздух был пропитан запахом горелого дерева, плоти и утраченных надежд – густым, удушающим ароматом, что въедался в поры и не отпускал даже во снах.
Арден, шестнадцатилетний юноша с копной тёмных, спутанных волос и глазами цвета осенних листьев, опавших под первым морозом, стоял на коленях у руин своего дома. Стены, когда-то укрывавшие семью от бурь, теперь были лишь обугленными остовами, а крыша провалилась внутрь, погребая под собой воспоминания о счастливых вечерах. В руках он сжимал обугленную куклу – единственное, что уцелело от его младшей сестры Элии. Её стеклянный глаз, потрескавшийся от жара, отражал его лицо, искажённое болью, гневом и отчаянием, как зеркало, показывающее не внешность, а душу.
– Мама… – прошептал он, голос сломался на полуслове. Слово растворилось в пепле, как капля дождя в океане огня, не оставив следа. Слёзы не текли – они высохли в тот миг, когда он увидел, как безжалостные тени из Врат утаскивают его мать, её крик эхом разнёсся по долине, смешиваясь с воплями других.
Рядом раздался резкий звон стали, эхом отразившийся от руин. Кейр, его лучший друг, тоже шестнадцати лет, с мускулистыми плечами, выкованными в кузнице отца, и взглядом, полным холодной, неумолимой решимости, выдернул чёрный клинок из груди мертвеца – одного из нападавших, чьё тело лежало в луже собственной крови. Глаза Кейра были пустыми, как выжженные угли в потухшем костре, а руки дрожали не от страха, а от адреналина первой пролитой крови.
– Они ушли через Врата, – сказал Кейр. Голос его был хриплым, будто он проглотил горсть пепла, и в нём сквозила не сломленность, а ярость, готовая вспыхнуть пламенем. – Но мы найдём их. Мы пройдём через эти проклятые дыры в реальности и вернём всех – мать, сестру, отца, всю деревню.
Вдалеке, на горизонте, где небо встречалось с землёй в размытой границе, возвышались Туманные Врата – огромный разлом в ткани мироздания, мерцающий фиолетовым и серебряным светом, как свежая рана в небе, из которой вытекала сама суть существования. Сквозь него виднелись иные миры, манящие и ужасающие: ледяные пустоши, где снег был чёрным, как сажа, и шептал секреты мёртвых душ; песчаные океаны, где волны состояли из алой крови, накатывающие на берега из костей; туманные острова, где люди блуждали в вечном лабиринте, забывая свои имена, лица близких и даже цель своего существования.
