«Почему цветут эти яблони?» – ненужная мысль не давала покоя, доводила до бешенства. Почему, когда все вокруг умирает, загнивает, превращается в труху, они цветут до сих пор в саду белых драконов?
Священное место? Веспин в это не верил. Но деревья, среди которых он скрывался, казалось, чувствуют его. Даже видят насквозь и гневаются. Их лепестки, словно изливаясь из бесконечного источника, яростно засыпали затянутую в коричневую кожу мощную фигуру красного дракона, погружая разум в первобытный хаос… Когда еще этот сад так бушевал без бури?
Плохо. Мальчишка может насторожиться и повернуть назад. Хотя… белые такие беспечные, так уверены в своей неприкосновенности. Не без оснований, конечно… Никто в Апельшарде не сомневается, что проклятье настигнет любого, посмевшего обидеть белого дракона. Но ему все равно. Черту он уже переступил.
Никто бы не осмелился прийти сюда тайком со злым умыслом. Только он, молодой наследник самых сильных драконов Апельшарда, красный принц Веспин. И плевать на все проклятья. Война закончилась общим поражением, никто не победил. Сородичи Веспина так и не стали хозяевами мира, который вот-вот сгниет на корню, рассыплется, так или иначе – самоистребится… Что же он теряет? Он, так сильно жаждущий отомстить за несбывшиеся надежды… Хоть кому-нибудь.
Но вот Веспин, раздраженно стряхивающий яблоневые лепестки с длинных красновато-черных волос, затаил дыхание. Большие вишневые глаза сузились, словно он боялся, что даже на расстоянии их огненный отблеск привлечет внимание Тэнси.
Юный белый дракон, высоко подняв прекрасную голову, удивленно и завороженно смотрел, как яблони сыплют лепестками, как подрагивают ветки, словно в ознобе, невзирая на отсутствие ветра.
– Красиво и тревожно, – наконец донесся до острого слуха красного принца его шепот. – Что-то скоро случится?
Вообще-то место здесь и правда особенное… Апельшард нельзя назвать наглухо закрытым, из других миров порой приходят разные создания со своей магией. И с историями. Например, о священных деревьях, связанных с мирозданием… У драконов тоже есть такое, и это – древнейшая яблоня Белокрылого и Цветущей, творцов Апельшарда.
Вот к этому-то дереву, самому высокому и пышному, и подошел сейчас встревоженный Тэнси, бережно погладил чуть светящуюся кору…
Рядом с могучей первозданной яблоней мальчишка казался слишком хрупким, не по-драконьи нежным и уязвимым. Его фигуру в светлой мантии окутывал целый водопад густых пепельных волос. И Веспину пришло на ум одно лишь слово. Он сглотнул, выдохнув его:
