ДУРЕНЬ
Неотправленные письма
Как слезы первые любви.
А. А. Блок, «Россия».
Ярина, здравствуй!
Твоим именем я назвал многих женских персонажей, которые вызывают во мне патологический страх. Как подумаю о тебе, как вспомню. А что, собственно, я знаю о тебе? В детстве ты занималась танцами. Я следил за тобой. Бегал. Предлагал дружбу, которая сегодня кажется призрачной, и ее можно написать в кавычках. Суетился. Дергался. Ничего более, кроме расстройства и угрызений совести. Как там у тебя, трудно сказать и даже предположить.
Теперь ты замужем. Тагилова? В рассказах буду писать Таирова, Тарова, Таровская. Таро – это более многозначно, учитывая твою родословную. До сих пор не знаю, откуда идут твои корни, из аристократичного семейства Румынии или цыган. Да, такая тихая месть. Но ведь есть и более изощренная, может быть, интеллектуальная. Хорошо, что я тебя не интересую.
Тарирова – смешная ведь фамилия. И лекарства я тоже назвал твоим именем: Яролгин, Яролган, Ярофилин. Так я тебя сохраню в вечности. Мелко и мерзко? Может быть.
Да, подозреваю, что снова оскорбил, обидел, сморозил. Но я устал извиняться. Извиняться перед тобой за свою любовь, которая похлеще Желткова, потому что он хотя бы говорил со своей возлюбленной. То есть у них была встреча. Настоящая беседа. Кто же ты? Как же ты? И как многое оказывается важным и значительным, если любишь, если задевает за самое живое.
Писателем быть сложно. Приходится изощряться перед женой, потому что любое «женское» упоминание в тексте – это ревность, это скандал. Мой список менее значителен, чем, к примеру, список Пушкина, но мне хватило дурости в знак признания и любви отдать свой московский блокнот-дневник моей будущей жене. Теперь раз на раз не приходится, но она не забывает о нем упомянуть. А я и забыл, сколько глупостей написал. Впрочем, как и совершил.
