Прошло пятьдесят лет, как они съели дракона. Зеркало отражало прошедшие года – скрючившийся старик выглядел лишним в роскошной спальне.
Каждое утро ему приходилось выбирать между болью и внешностью: сегодня спина ныла почти невыносимо. Но всё же почти. Старик дотронулся до лица безымянным пальцем – разгладил морщины, прикоснулся к лысине – волосы вновь отрасли. И руки, и ноги он сделал сильными на вид.
Теперь перед зеркалом стоял, нет, не молодой мужчина, всё ещё старик – седовласый с глубокими морщинами в уголках глаз, но статный. Величественный. Мудрость и сила. Император кивнул. Так я и должен выглядеть, решил он.
Дверь открылась, вошла старшая дочь, она тоже уже была старой: морщинистой и седой.
– Я позвала певца.
– Пусть горланит погромче, – Император скривился.
Одеваться в изысканные тряпки ужасно, из-за спины невозможно удержать стон боли, а то и крик.
– Ты стал выше, – сказала дочь, подпоясывая его, – и шире.
– От тебя я лести не потерплю.
– Извини, отец, но…
Император не слушал. Он думал о том, где достать нового дракона, чтобы больше не выбирать между болью и влиянием.
Потом спустился на завтрак. Чтобы доказать, что еще полон сил, он в последний год занял комнату на верхнем этаже самой высокой башни и теперь ненавидел себя за это. Шарк, шарк – ступал он медленно по задней лестнице. Но перед столовой выпрямился. К слугам, и к праправнукам зашёл как мужчина, а не как старик.
Он обошел длинный стол и занял место во главе. По правую руку почему-то сидел новый учитель, а не старший праправнук, Император повернулся к наглецу, спросил сдержанно:
– Почему Вы решили, что достойны занять это место?
– Простите, Имперапермтор, – начал заикаться тот, но быстро взял себя в руки, – чтобы уважали, учитель должен быть выше детей.
– Ты видимо считаешь себя умным человеком?
