Когда задумывался сюжет этого романа, я вспомнила один эпизод, связанный с отцом Даниилом. Однажды он, как обычно, работал за компьютером – что-то увлеченно писал. Потом вдруг оторвался от монитора и обернулся ко мне:
– Я за роман взялся. Давай напишем его совместно.
Я удивилась его предложению. Единственное, что он мне рассказал про свою новую задумку, – то, что прототип главного героя Игнатия – он сам.
Этот разговор был скоро забыт, как мимолетный. У отца Даниила не хватило времени, чтобы продолжить работу над романом.
И вот по прошествии времени, когда свою книгу задумала писать уже я, мне вдруг вспомнилась наша беседа. Пересмотрев материалы батюшки, я нашла и эту начатую им работу, совсем короткий отрывок. Было совершенно непонятно, что именно задумывал отец Даниил, но в голове у меня не переставали звучать его слова:
– Давай напишем совместный роман. Знаешь, прототип моего Игнатия – это я сам.
Я еще раз внимательно перечитала отрывок под названием «Дорога в Страну Четырех Рек» и решила, что вплету его в сюжет своего романа. Игнатий станет одним из моих главных героев, а заголовок, придуманный отцом Даниилом, станет названием всей книги. Так сбудется то, о чем говорил батюшка: наша общая книга, совместный роман…
То, что писал отец Даниил, по стилю сильно отличается от написанного мною. И все же это единое произведение, где герои отца Даниила живут вместе с моими героями.
Узкий коридор. Много коридоров, бесконечный лабиринт. Духота невыносимая – и пыль, всюду мелкая пыль, словно липкий абразив забивает ноздри, легкие, засыпает глаза. Жанна бежит по бесконечно длинному коридору. Она не знает, куда бежать, но ей ясно одно: отсюда надо выбираться – срочно, во что бы то ни стало. Духота наваливается, дышать становится все труднее, воздух, если эту адскую смесь можно назвать воздухом, становится густым, словно кисель. Он с трудом проникает в гортань и комом сворачивается в легких, заполняя их, как цементная жижа. Жанна понимает, что сейчас умрет и останется здесь навечно, ноги отказываются подчиняться ей… Но надо бежать. Она все время куда-то поворачивает, вот еще один коридор, света почти не видно. Появляются двери, какие-то люки… Жанна в изнеможении пытается ускорить бег, двери бесшумно хлопают у нее за спиной, а те, что впереди, пытаются преградить ей путь, поймать, остановить.
– Дайте света, дайте воздуха! – Жанна кричит из последних сил, но, увы, рот ее раскрывается в безмолвном вопле. Здесь нет звуков, вокруг абсолютно пустая, мертвая тишина. Это какая-то бездна, состоящая из множества уровней. И повсюду эти лабиринты, хаотичными клубками перепутанные между собой. Главное – не оказаться еще ниже, но как выбраться наверх, если нет никаких ориентиров? Кажется, что поднимаешься выше, а на самом деле падаешь. Шеол – призрачная, но реальность…
