Снова темнота. Снова плыву в ней и не могу вырваться. Пытаюсь открыть глаза и у меня это кажется получается. Я «просыпаюсь» из-за нескольких громко говорящих дамочек, с чем-то во рту. Понимаю глаза на женщину, что кормит меня грудью. Она этим фактом не сильно довольна, словно вообще не желает этого делать, но надо.
Так и хочется в голос сказать этой дамочке, что меня тоже много чего не устраивает. Но тело не желает отрываться от груди женщины, остаётся только плямкать. Хм… Интересно, а она моя «мать» или кормилица? И как она выглядит? В таком положении видны лишь темно-фиолетовые кудри, изящная рука, которая подпирала голову, фарфоровая кожа. Ничего не видно.
– Госпожа Авиде, ваша дочь просто чудо, а не ребёнок! – ага, значит все-таки «мама» и она меня не любит. Ну фиг с ним! У меня своя мама была ещё лучше этой!
– Она позор нашей семьи. – холодно произносит «мать», чем не сильно, то меня удивляет. – Если бы не её поведение, мы бы её уже давно умертвили. – всё в помещении ахнули, но перечить не стали, потому быстро занялись своими делами, опустив голову вниз. Мда… Хорошее начало, ничего не скажешь.
***
Сегодняшний день просто отвратительный… И нет, дело не в погоде, решившей именно сегодня разгуляться и одарить всех своим теплом, просто я не выспалась в очередной раз за последнюю неделю. На границе творится чёрти что! Что наши, что враги словно взбесились, обстреливая друг друга так, словно у них какой-то квартальный отчёт не сходится по числу убитых. И они в срочном порядке отстреливают нужное количество вражин, дабы их самих не грохнуло начальство. Тьфу на них! По мне, так глупо всё это. ….
Однако по этой причине приходится ходить перебежками, согнувшись в три погибели, часто отсиживаться в развалинах зданий и оглядываться буквально на каждый шорох. Это неимоверно бесит и нервирует. Сейчас же никого поблизости не наблюдается, вот и решаю немного посидеть, отдохнуть, хоть чуть-чуть погреться под редким в последнее время солнцем. Так не хочется ничего делать, кто бы знал!
– Асталисия? – выкрикивает кто-то моё имя, от чего непроизвольно дергаюсь, чуть ли не свалившись с камня, на котором я сижу вот уже некоторое время. И в сотый раз за эти два месяца думаю, найду ли родителей среди всех этих развалин? ….
Я ищу каждый день, скрываясь от военных, пулемётных очередей и взрывов снарядов. Порой кажется, что и вовсе никого не найду, но потом встряхиваю головой, называю себя глупой и иду искать дальше. Так что слышать своё имя до ужаса непривычно после стольких недель молчания. Да и кому звать меня по имени в этой каменной пустыне? Туркам? Я оборачиваюсь на голос мужчины и пристально на него смотрю. Высокий, тёмные волосы, угрожающий большой шрам на правой части лица и рассечённая бровь. Это он! Достаю фотографию и начиная сверять. Это и вправду он – Арчибальд Астал – отец.
