Так давай на всех листах рисовать только Любовь… Безусловную Любовь!
(Анатолий Царёв, «Операция Пластилин»)
Есть на свете один Евгений, мой лучший друг. Как-то раз он попросил рассказать ему «что-нибудь», и я написала первую сказку. С тех пор я рассказываю ему о тех, кого люблю. О прекрасных людях.
Однажды знакомый писатель сказал со сцены, где мы вместе выступали по поводу выхода альманаха: «Кажется, Арина верит, что в людях есть что-то хорошее…» И это именно так. Я верю в это изо всех сил – и никогда не обманываюсь.
Каждая моя сказка – это иносказательное признание в любви. Я стараюсь писать их так, чтобы было легко и понятно читателю любого возраста, трогало бы и заставляло о чём-то подумать. Или даже – о ком-то. По-моему, нет ничего важнее, чем смотреть на людей вокруг себя. На людей, а не мимо и сквозь них.
Получается ли у меня или нет – это решать Тебе, дорогой читатель. В любом случае, я желаю Тебе приятных вечеров за этой книгой.
Ты налил себе чаю? Укутался в плед?
Отлично, тогда начнём.
– Ну зачем ты меня выдумала?! – доносится гневное из моей головы. Пожимаю плечами. Что сказать-то?
– Никого я не выдумывала. Ты сам пришёл. В мягкую синюю дверь, пока я спала. Вошёл и назвался: «Я Ёжи. Мне сейчас жить негде. Останусь? Чаёк поставить?» – и по-хозяйски достал чашку из шкафа. Не могла же я тебя выгнать!
– Вот лучше бы выгнала! Был бы я себе спокойным эфемерным облачком без ключей от квартиры в чужой дурной башке. И не приходилось бы принимать участие в реализации твоих идиотских идей! Ты, кстати, зачем мне стены перекрасила?! – у меня аж виски гудят от его криков. Вот-вот трещинками пойдут…
– Всё равно ведь всё смылось… – вздыхаю я, глядя с тоской в зеркало на волосы, слишком быстро переставшие быть фиолетовыми.
– А мне некомфортно теперь! Ты объясни, кстати, зачем с живой подругой советовалась? Я тебе на что?
Включаю чайник с целью заткнуть его наконец и начать читать. Семнадцатая книга за месяц – это же и без воображаемых друзей с ума сойдёшь!
– Чай будешь? – Ёжи выпрыгивает из моей головы и плюхается на диван. Закатывает устало глаза.
– Знаешь, как завлечь, ух, ведьма… рыжая… – злится. «Свои обои крась, мои-то зачем?!»
Нагло кладёт ноги в красных джинсах на спинку дивана. Клетчатая рубашка задирается, обнажая тощий белый бок. Была бы хоть на килограмм тяжелее, обзавидовалась бы.
Наливаю чай и приношу пончики. Хорошо, что твои воображаемые друзья любят всё то же, что и ты. Набивает желудок. Расплывается в улыбке, и, кажется, сейчас довольно замурчит, как кот.
