Над бескрайней степью стояла ясная безоблачная ночь. Она не имела пределов, подобно полям высокой травы, закрывающим землю для взирающих на нее с высоты. Луна – желтая, почти полная, как головка чуть-чуть обрезанного сыра с дырками и плесенью, – жирной точкой пропечаталась среди звезд. Но ее состояние как-то не сходилось с тем, что происходило в степи. Необъяснимая грусть земного спутника затмевалась празднеством, происходившем в небольшом племени степных людей.
Белый человек сидел на еще не остывшей земле, протянув ноги к костру, давая ступням передохнуть. Даже около костра от них валил пар – так сильно он старался изобразить из себя мастера национального танца степного народа. Не вышло.
Еще один представитель европейской культуры сидел рядом с ним. В отличие от первого он не желал предаваться веселью. Его скорее интересовали новые мотивы своего хозяина, которых он не мог понять уже многие годы…
– Вы готовы снова встать, хозяин?
– Сейчас, – тяжело дышал босой человек. – Я же должен быть в полной красе в такую ночь!
– Не переиграйте в притворстве своем, – заботливо посоветовал слуга.
– И тебе не советую! – огрызнулся танцор.
Семнадцать лет как они не видели других народов и цивилизаций. Семнадцать лет как они не зрели белоснежной зимы. Но семнадцать лет как они любуются ею – прелестной дочерью степного народа!
Слуга видел, как искрятся глаза хозяина, когда она идет навстречу ему; как судорожно перебирает он пальцами. И это было смешно! Как он смел даже думать об этом?! Польстится на женскую красоту столь рано?!
Именно поэтому слуга ревностно следовал прежним наставлениям хозяина, стараясь вовремя облагоразумить его.
Чутье не подвело его хозяина. Она родилась здесь,вдали от мира сего; здесь, где ненависть и разложение войны всего лишь неприятная диковинка! Именно в этом племени она стала человеком! Ах, как это было смешно! Стала человеком – личностью!
Он следил за ней с самого ее рождения. Он был ей как отец, но рассчитывал на большее! Мужчина всегда вправе рассчитывать на большее или же предаваться бесплодным мечтам.
Слуга должен был воспрепятствовать своему хозяину. Долгие годы он старался не дать пропасть гениальному уму, но сейчас стал замечать, что сдает позиции.
– Ерофей, долго ты будешь стоять? – хозяин обратился к слуге.
– Господин Михалагес, я плохо танцую.
Эти слова и не нужны были, когда к костру, вокруг которого буквально витали степные люди, подошла Зара. Михалагеса как ветром сдуло, и через мгновение он был рядом с ней, как всегда не забывая говорить множество безобидных пустяков, что так смешили девушку.
