– Защищайтесь, судари! – прокричал я на весь переулок и выхватил из ножен деревянную шпагу…
Прошу прощения у уважаемых читателей за то, что позволил себе вынести в начало повествования этот яркий эпизод лишь затем, чтобы заинтересовать вас и убедить не бросать чтение сию же секунду.
Мастер Уве из досточтимой Гильдии Писателей, которому я показал рукопись, сразу же безжалостно вымарал первые предложения.
«Историю никогда не следует рассказывать с самого начала! – сказал он с важностью, присущей многим профессионалам. – Читателя нужно завлечь! После изобретения печатного станка, этой дьявольской машины, люди пустят вашу книгу на растопку, если она не захватит их в первые же пять секунд!»
Поэтому я и решил поманить читателей описанием момента, когда вознамерился помешать двум разбойникам ограбить среди бела дня хорошенькую девушку, а затем рассказать обо всём по порядку. Надеюсь, вы простите меня.
Так вот.
Меня зовут Жозе Дюфон.
Я дворянин, происходящий из рода столь же древнего и славного, сколь – увы! – нищего, и живу я в Сент-Пьере, чьи залитые солнцем улицы тянутся многие мили для того, чтобы оборваться, уткнувшись в бескрайний океан.
Окно моей комнаты обращено на запад, и из него виден горизонт, усеянный белыми парусами: это корабли Южной Торговой Компании отправляются в дальние путешествия и возвращаются обратно, доверху набитые золотом и тем, что можно легко превратить в золото на местных рынках: корицей, перцем, гвоздикой, апельсинами, сахаром, кофе, чаем, диковинными существами, волшебными снадобьями и ещё множеством экзотических товаров из неизведанных земель.
Если высунуться из окна и посмотреть налево, то можно увидеть вдалеке покрытую редким лесом жёлтую гору, на вершине которой хмурится статуя святого Ионы. Руки беломраморного пророка разведены в стороны, будто он собирается обнять город, но, судя по выражению лица, ему не очень хочется этого делать.
Если же посмотреть направо, взгляд наткнётся на высокую отвесную скалу, у подножия которой раскинулся кажущийся совсем малюсеньким королевский дворец с высоким золотым шпилем, куда нанизан, как на булавку, геральдический лев.
Тот день ничем не отличался от других. Меня разбудили голуби.
С этими проклятыми птицами я долго и безуспешно соперничал: они считали, что чердак полностью принадлежит им, в то время как я был уверен, что это не чердак, а мансарда, и раз уж я, пусть и нерегулярно, вношу за неё плату, то эта комната полностью принадлежит мне.