Перевод с английского И. Дорониной
Дизайн обложки В. Воронина
В оформлении обложки использован фрагмент картины Дж. Э. Гримшоу «Дама в саду при лунном свете»
© Перевод. И. Доронина, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *
Автобиографический постскриптум
Приведенный здесь фрагмент рукописи автобиографии Эдит Уортон «Оглядываясь назад» публикуется впервые.
Когда мне было девять лет, я заболела брюшным тифом и несколько недель лежала при смерти. Мы жили тогда в Мильдбаде, что расположен на одном из склонов Шварцвальда[1], – в те времена это был маленький, вовсе не модный «курорт на водах», где моя мама проходила курс лечения. Самый известный (а может, и единственный) врач в городке никогда не сталкивался с тифом, и ему приходилось каждый день по почте спрашивать советов у сына, тоже врача, служившего тогда в немецкой армии (это было как раз накануне окончания Франко-прусской войны). Такой метод «заочного лечения» не был успешным, и наконец врач объявил моим родителям, что я умираю. Случилось так, что в тот же день стало известно: в городе проездом находится личный врач русского царя. В отчаянии родители бросились к нему; по дороге на поезд он заехал на пять минут в наш отель; лишь взглянув на меня, он изменил лечение и тем спас мне жизнь.
Та болезнь послужила разделительной чертой между моими ранним детством и следующим этапом жизни. Она стерла – насколько я помню – мучительные моральные сомнения, которые до того омрачали мое существование, но оставила меня заложницей беспричинной внутренней робости. Пока я выздоравливала, единственным, о чем я молила маму, было – чтобы мне разрешили читать, и среди книг, которые мне принесли, оказалась одна из тех отвратительных «детских книг», которые отравляют юные умы, если не подтачивают их бесповоротно. Должна отдать должное моей матери: хотя была совершенно безразлична к литературе, она испытывала здоровый ужас перед тем, что называла «дурацкими книгами», и всегда оберегала меня от них; но книгу, о которой идет речь, принесли мне почитать друзья по играм, брат и сестра, которые были «прекрасно» воспитаны и у которых наверняка могли быть только «прекрасные» книжки. Для ребенка с небогатым воображением та книга была абсолютно безвредна, но при моей обостренной кельтской восприимчивости к сверхъестественному рассказы о грабителях и привидениях, из которых она состояла, оказались пагубным чтением. Книга спровоцировала серьезный рецидив, и моя жизнь снова оказалась в опасности; а придя в себя, я очутилась в мире, населенном бесформенными ужасами. По природе своей я была ребенком не робкого десятка, но теперь жила в состоянии хронического страха. Страха перед
