Пролог
Он выступил из-за скалы, чутко пряднул ушами и медленно пошел по линии прибоя, изящно переставляя серебристые копыта. Рассвет окрасил его шкуру нежно-розовым цветом, и Галия облизнулась, представляя на миг, что единорог весь вылеплен из малинового суфле. Или вишневого, трудно сказать, какое лучше.
Между тем магический конь приблизился к озябшей на ветру девушке, подозрительно принюхался и фыркнул.
- Да девственница я, девственница, - усталым хриплым голосом заявила Галия, - специально для тебя кормили, растили и холили.
Зверь фыркнул так, что уставшая девчонка явно расслышала смех. Еще бы. Перед благородным зверем выступала чумазая оборванка, светящая тощими боками сквозь прорехи в нижней рубахе. Скаредная Марчана ободрала с нее все до нитки, последнюю рубаху приказал оставить жрец, да и то, чтобы парней не вводить во грех, девка то нужна нетронутая!
Грязные ободранные ноги – тащили по камням, сама от ужаса идти не могла. Исцарапанные мозолистые руки – к солцедару в огороде крапива вымахала в ее рост, да и лозняк недавно резали, самые глубокие ссадины еще не зажили. Пара-тройка синяков, красная щека – от оплеухи, «подаренной» бывшей хозяйкой напоследок. Она-то рассчитывала, что кто-нибудь по-тихому спортит девку и работница за кусок хлеба останется у нее навсегда, ан нет, Галия научилась ловко прятаться, быстро бегать и забираться на самые высокие и тонкие деревья, чтобы не достали озабоченные парни.
Белый конь с рогом во лбу еще раз обошел приготовленную ему жертву, и на этот раз фырк получился брезгливый. Ну да, ну да, - Галия насупилась и едва не заревела вновь. Неделю назад Марчана в гневе отрезала служанке косы, да еще и горшок сусла на голову опрокинула, а мыться не отпускала. Волосы слиплись, на них налетели жучки и мухи, а ночь на берегу моря не добавила им чистоты и красоты.
- Долго ты тут еще кружить будешь? – не выдержала девчонка, - не нравлюсь, убирайся прочь!
Голос предательски дрогнул, а вредный белый конь снова фыркнул и топнул копытом. Галия зажмурилась. Рядом с единорогом она казалась дворовой кошкой, подле волкодава – сожрет и не заметит. И хотя в легендах единороги не питались девственницами, а всего лишь усыпляли навсегда, забирая себе их жизненную силу, девчонке было страшно.
Неожиданно рядом раздался звук шагов, какое-то движение и веревки, на которых ослабевшая от слез и крика девушка буквально висела вдруг поехали вниз, увлекая ее за собой. Упасть жертве не дали. Большие руки в перчатках подхватили, поставили на ноги и придержали:
