Эта история произошла в последние годы войны.
Проводив мужа на фронт, на плечи Клавдии легли все заботы о доме. Четверо детей надо было беречь от холода и голода. Они жили в глухой Сибирской деревеньки, где Клавдия по воле судьбы сама заготовляла дрова, ловила рыбу, ходила с мужненой винтовкой на охоту в тайгу.
Надеяться было не на кого, всем тогда было тяжело. Похоронки с фронта извещались сиреной плача. Когда плач стихал, надо было жить дальше, – бороться и верить.
Клавдия тоже была из тех, кто получил это бедовое известие. Погоревав о своём кормильце, взвалила и это горе на свои хрупкие, женские плечи.
– Митька, Андрейка, – будила с первыми лучами рассвета Клавдия своих старших сыновей. – Хватит спать лежебоки, давайте бегите на озеро, проверьте морды. Может хоть сегодня Бог дал рыбы немного.
Мальчишки, потягиваясь, нехотя слезли с тёплой печи. Митьке хоть и было уже десять лет, да ростом он был ниже Андрейки, которому два дня назад исполнилось восемь. Молча, наталкивая варёной картошки в карманы из чугунка, что стоял под лавкой для поросёнка, наспех надев портки, побежали босиком по мокрой от росы траве на озеро. Картошка служила приманкой, какая никакая, но надежда, что рыба обязательно придёт полакомиться.
Лиза и Маняша еще спали. Лизе было уже семь лет и её обязанностью было следить за младшей сестрой, которой шел четвертый.
Клавдия, поправив сползшее у них одеяло, отправилась доить корову.
– Что ж ты милая, совсем-то молока не даёшь? – разговаривала она с коровой. – Разве это молоко? По кружке каждому не выйдет. Исхудала ты у меня что-то, все кости наружу.
Поставив ведро в сторону, она кинула ей несколько навильников травы и отвязала верёвку, зная, что корова, наевшись, пойдёт во двор пить с широкого корыта. Накормив порося, который достался от умершей соседской бабки, она вернулась в дом.
Митька и Андрейка уже сидели за столом и тузили друг друга шелбонами, ловко уворачиваясь от занесённой надо лбом рукой. Миска для рыбы была пуста.
– А ну, угомонитесь, – ругнулась на них Клавдия. – Есть нечего, а им весело.
– Опять пусто, – сказал Митька.
– Да вижу уж, – буркнула расстроено мать.
Она, обессилев села на лавку и уставилась, молча в окно. Лето в этот год было холодное, в огороде росло всё скудно и рассчитывать, что овощей хватит на всю зиму, не приходилось.
– Пойду, схожу, в тайгу, может какая дичь попадётся. Вы же натаскайте хвороста для печи и выгоните пастись Лыску (так звали их корову) и Мотьку (так звали порося). Если до полудня не вернусь, загоните к вечеру на место.
