В которой паренёк и его говорящий топор отправились в город отведать фахитас
Если бы я сказал, что в четверг я буквально чуть не спалил свои штаны, спасаясь от горгульи с ужасной причёской, вы бы, вероятно, не удивились.
Всё потому, что вам наверняка известно о том, что все гномы рождаются с четверговым проклятием. Но в последнее время всё стало настолько плохо, что наши штаны могут самопроизвольно загореться в любой день недели, и никто даже глазом не моргнёт.
Всё началось с возвращения гальдерватна.
Или, по крайней мере, в то же время. Я имею в виду, мы понимали, что происходит нечто странное, но даже не подозревали о том, что гальдерватн вроде как возвращается. А это значит, что рассвет новой магической эры наступил не совсем так, как я предполагал несколько месяцев назад, стоя на Нейви-пирсе и наблюдая за тем, как город погружается во тьму, сразу после победы над моим бывшим лучшим другом Эдвином.
Но сейчас вы наверняка хотите узнать, как же так вышло, что мои штаны объяты огнём, а за мной по пятам следует разъярённая горгулья с шухером на голове. Хотел бы я сказать, что это всё большая ошибка, что я не виноват в том, что попал в такое затруднительное положение. Но тогда я бы солгал, а гномы не лгут.
Мы находились в центре Эванстона (городка, расположенного непосредственно к северу от Чикаго) на своей первой в жизни Миссии по усмирению монстров (МУМ).
Согласно указаниям Совета, во время МУМ следует соблюдать всего два простых правила:
1. Избегать насилия любой ценой (лучше подружиться с монстром, чем обезглавить его).
2. Не устраивать сцен.
Как вы уже поняли, я нарушил правило номер два. Поскольку, по меркам большинства людей, пухлый паренёк, с криком бегущий по улице в ярко полыхающих штанах, как раз представляет собой так называемую сцену. А злобная горгулья, по воле случая следующая за мной по пятам, определённо означала, что я также, скорее всего, нарушу правило номер один.
Оказывается, знание того, что ты гном, не особо помогает избежать подобной неудачи. Но мы совершенно не ожидали, что всё пойдёт настолько плохо.
Может быть, если я вернусь к тому времени, когда мы впервые прибыли в центр Эванстона чуть раньше ночью, то смогу объяснить, как я попал в эту переделку, и ситуация не будет казаться такой уж ужасной? Может быть, даже покажется, что мы сделали всё, что в наших силах, и что нарушение этих двух правил МУМ было почти неизбежно?
