– Вишь, как ладно плывут! – шепотком говорил Яков Полочанин сыну своему, отроку Савве, всматриваясь сквозь тросту в плывущие по реке лодьи заморские.
Всем лодьи те были ладны – и снаряжены добро, и паруса на них диковинные, прочные, полосатые, и всё другое, что для похода потребно, на месте, и воинов на них немало с оружием разным. Одно было плохо – были то лодьи врагов, пожаловавших на Русь из-за моря убивать, грабить да прочие насилия чинить.
– Пелгусий надысь донес, – продолжил Яков, – что лодьи в реку вошли, уж мы как могли, поспевали за ними по берегу. А они вона где. Князь говорил, что на них свеи плывут, с ярлом своим, а такоже кафолики из ордена, лыцари, а с ними епископы ихние. Ну и мурманы, сумь да емь, каждой твари по паре.
Многое ведал Яков Полочанин, при князе ловчим подвизавшись, про дела княжьи. Жадно внимали ему разведчики, что сидели подле него, скрытые тростой на берегу, что до боли в глазах вглядывались в блестевшую на солнце воду, подернутую рябью мелкой. Слово мудрое, прямо из палат княжьих, где еще услышишь?
Особливо жадно внимал рассказам сим отрок Савва, долгими уговорами взятый отцом в поход под угрозой сбегания самовольного. Шел отроку четырнадцатый годок, не дорос он еще до службы ратной, но имел к ней тягу превеликую – а тут такое! Свеи идут! На лодьях своих! И с ними еще и жук, и жаба! И не где-то там, а к Ладоге уж подошли. Как тут усидишь на месте-то? Мать криком кричала, будто режут ее. Любил Савва мать свою, почитал, как положено, но тут надо было выбор делать: либо у подола женского всю жизнь просидеть – либо воином стать, отцу подобно. Савва избрал второе. Не хотел Яков брать сына в поход. Всё ж таки, не шутки то, не бабские бредни, а враги исконные, и их в столько раз больше дружинников княжьих, сколько пальцев на руке. Отнекивался, отнекивался Яков, токмо на сборы был даден князем всего день, и, наконец, махнул ловчий рукой: «Пусть идет! Я там за ним хоть присмотрю. А в дело его не пущу, мал еще. Можешь, Савватий, сразу забыть про это. Будешь мне иным подсоблять». И вот, попал Савва в передовой отряд разведчиков, что выслал князь по обе стороны реки, дабы знать, где пристанут свеи.
Нева в том месте широка была, берег другой далеко, едва разглядишь его. А свеи-то хитрющие, гады, чуют, что приглядывают за ними с берега, потому и идут ровнёхонько посередь реки.
– Вишь, идут как, – опять молвил Яков. – И не поймешь, к какому берегу на ночлег пристанут. Чтоб, значит, не успели мы силы туда подтянуть.
– Как же тогда князь поймет-то, куды ему войско весть? – спросил у него один из разведчиков.