Ветер выл протяжно, громко и тоскливо, точно голодный волк-одиночка, отбившийся от стаи. Снег, укрывавший землю махровым покрывалом, хрустел под тяжестью проваливающихся в сугробы сапог. Тяжелые от белых шапок ветви деревьев то и дело поскрипывали над головой, точно тихо переговаривались между собой, обсуждая путника, бредущего по лесу.
Дело шло к вечеру, задерживаться до темноты ему крайне не хотелось, а потому человек, рассекающий белоснежные валы, шел так быстро, как только позволяли ему его уже далеко не молодые ноги. Взобравшись на пригорок, мужчина остановился и отдышался. Сорвав с лица теплый шарф, он вдохнул колючий морозный воздух.
Зима нынче выдалась суровой даже по меркам местных жителей, коих насчитывалось не так уж и много в близлежащем городке. И разве что черт знает, что дернуло обитателя этих мест свернуть с протоптанной тропы, чтобы срезать пару миль.
Он знал этот лес, знал здешние места и опасности, что подстерегали неопытного путника на каждом шагу. Будучи умудренным годами лесником Владимир беспрепятственно обходил логова диких зверей, избегал обвалов и в целом добирался до дома благополучно. Он был здесь точно у себя дома, но ночевать на таком холоде посреди леса желанием явно не горел.
Мужчина поежился и, вздохнув, начал спуск в низину, рассекаемую извилистой речушкой, скованной льдом.
Скрип-топ. Скрип-топ.
Но тут к хрусту снежного покрывала присоединилось что-то еще. Мужчина подумал было, что ему от усталости померещилось, но тоненький, точно плач натянутой струны, писк раздался вновь. Владимир замер и снял с плеча двустволку. Уже не столь хорошо видящие, как некогда ранее, глаза с трудом различили вдалеке странный сугроб. Сняв вещевую сумку с плеча и пригнувшись, мужчина скользнул под ветками деревьев и приблизился к сугробу, который оказался грудой серебристо-белой шерсти. Подойдя еще чуть ближе, лесник удивленно вскинул брови и едва сдержал протяжный вздох.
Он много слышал о могучих существах, огромных волках, способных оборачиваться людьми и вести двойную жизнь. На его родине их звали оборотнями или волколаками, местные – вервольфами, а его давний знакомый, посвятивший всю свою жизнь изучению культур скандинавских стран – варгами.
Сам Владимир хоть и знал об их существовании, ни разу в жизни воочию варгов не видел. Разве что изредка натыкался на огромные волчьи следы, которые были вдвое больше обычных. И вот теперь прямо перед ним лежало это могучее создание, голова которого была прострелена навылет.
