Этого момента я ждал десять часов.
Радость одиночества отравляла воздух и делала его тяжёлым и прогорклым. Я не мог надышаться, я лишь мог задыхаться в ожидании конца. Каждый вдох – и мои лёгкие пылали и морщились, словно рыбий пузырь над пламенем от зажигался. Всё это время моё прекрасное лицо с чертами греческих богов кривилось, губы сжимались в тонкую полоску и белели, а язык непрестанно показывал свой кончик и оставлял вокруг себя влажную плёнку.
От невыносимой духоты я потел так сильно, что кружащие над моей головой мухи принимали меня за подтухший кусок мяса. Самые смелые приземлялись на моё голое тело, липли к коже своими крохотными лапками, и даже столь патовая ситуация не мешала им приятно покусывать меня.
И я даже не мог их прогнать!
Мои обе руки были заняты.
В одной я крепко сжимал свой дрын, в другой – смартфон, на котором я просматривал бесконечную ленту коротких роликов. Глаза с животным голодом вгрызались в экран телефона, а уши с невыносимым волнением пытались уловить те самые звуки, способные сплести в моём теле покрывало спокойствия, под которым можно спрятаться от окружающего мира. Спрятаться от жары.
Спрятаться от суеты.
Десять часов я ждал момента, когда смогу спрятаться от всего дерьма в своём душном туалете.
В конце дня я занимался всем тем же, чем занимается и остальной продвинутый народ. Возможно, моё поведение можно было назвать “подражанием”, так как для правильной ассимиляцией с обществом я обязан брать пример именно с этого общества. Парадокс? Возможно. Так говорит мой лечащий врач. Он всегда даёт мне хорошие советы. Он рекомендовал мне изучать повадки общества. Замечать их привычки. Завести личные радости жизни и, по возможности, наслаждаться ими исключительно в свободное время.
В отличии от других докторов, он беспокоится о моей жизни.
Мы с матерью перестали курить сигареты в туалеты. Белый потолок пожелтел, краска полопалась и покрылась трещинами, из которых выступили густые капли янтарного цвета, похожие на сталактиты. К стенам было противно прикасаться, они были липкими и усеяны мириадами различных пятен, оставленных хрен знает чем, хрен знает кем и хрен знает из чего. Мать любит приводить гостей, это один из видов её ассимиляции.
Выпустив из ладони увесистый дрын, я ухватился за электронку со вкусом лесных ягод и затянулся как можно глубже. Обжигающий дым наполнил лёгкие, смочил горло сладковатой слюной. На экране телефона загрузилась первая лента коротких роликов. Начинаются поиски моего дзена.
