Она любила танцевать.
Каждую ночь она спускалась в пустынную прихожую в одной сорочке и кружилась перед огромным тёмным зеркалом, тихо напевая что-то себе под нос. Это всегда действовало как заклинание, и вот уже скоро ей на плечи ложились мягкие мужские ладони с длинными тонкими пальцами.
"Ты почему не спишь? – Спрашивал он устало. – Середина ночи…"
"Я не могу… Всё время думаю и думаю… У нас будет ребёнок. Только вслушайся в эти слова! После стольких лет… У нас. Будет. Ребёнок."
И она снова принималась кружиться, увлекая в танец мужа. Они смеялись вместе, вспоминая какие-то дурацкие истории из своей прошлой жизни. Жизни ДО. Потом мужчина вновь становился серьёзным, поправлял очки и возвращался в подвал, чтобы продолжать свои научно-магические эксперименты. А она поднималась обратно в спальню и до самого рассвета не смыкала глаз, слушая неясные шепотки в темноте, утихавшие только с приходом мужа.
На следующую ночь всё повторялось. Она танцевала перед зеркалом, ежедневно наблюдая за тем, как округляется её живот, и не замечая, как угасает жизнь в её глазах.
Элена Гросс была красивой женщиной. Так говорили. Итан никогда не видел её лица, не помнил голоса. Но сейчас она представала перед ним, словно живая. Он стоял за её спиной, глядя в отражение зеркала, и понимал, что не похож на эту женщину с блекло-голубыми глазами и рыжеватыми волосами, тронутыми сединой. От родного же отца он взял только высокий рост и острый ум, больше ничего. Внешне Тео Гросс напоминал одну из своих серых подопытных мышей, которых он в неисчислимом количестве препарировал у себя в подвале. Значит, яркие синие глаза и пшеничные волосы Итан получил в "наследство" от других родственников. Вот только ни с одним из них он не был знаком: отец переехал в Долиш, к северо-западу от столицы, из холодного дождливого Артуина, разорвав все контакты с родными. А мать… О ней дейн вообще мало знал – только то, что она была красива.
Итан надеялся почувствовать хоть что-то, наблюдая за давно умершими родителями. Он хотел бы… Но вместо этого просто стоял и думал, что бы испытал сейчас нормальный человек. Ощущал бы он грусть? "Светлую печаль", как называли это всякие романтические натуры вроде его покойного сводного брата? Или, может, наоборот – радовался бы возможности созерцать недоступные другим картины минувшего?
Он не знал. Внутри него была лишь пустота.
– Дейн Итан?..
Элена и Тео Гросс исчезли. Итан остался в просторной тёмной прихожей наедине со своим странно улыбающимся отражением. Развешанные по стенам канделябры угасали, темнота становилась всё ощутимее, наползала со всех сторон, словно зловещий чёрный туман.
